Мэгги прислонила вилы к стене конюшни и вытерла ладони о свои уже давно грязные джинсы, смахнула волосы с потного лица тыльной стороной руки.

— Доброе утро, Ник, — произнесла Мэгги, — чем могу помочь?

— Мисс Дженнер, — обратился он, как всегда, с вежливым поклоном. — Это инспектор Гелбрайт из главного управления Дорсета. Он хотел задать вам несколько вопросов о событиях прошлой субботы.

Она внимательно осмотрела свои руки перед тем, как сунуть их в карманы джинсов.

— Не могу предложить руку для рукопожатия, инспектор. Вам не понравится то, чем они перепачканы.

Гелбрайт улыбнулся и окинул заинтересованным взглядом мощеный двор. По трем сторонам двора располагались конюшни, красивые старинные строения из красного кирпича с прочными дубовыми дверями, но только шесть из них были заняты. Остальные оставались свободными, двери раскрыты, на кирпичном полу нет соломы, корзины пустые. Видимо, дни, когда бизнес процветал, давно миновали. Они прошли мимо выцветшей вывески на входных воротах:

ПЛАТНЫЕ КОНЮШНИ ВЕРХОВОЙ ЕЗДЫ И СОДЕРЖАНИЯ ЛОШАДЕЙ ДОМА БРОКСТОН

Повсюду были следы запустения и обветшалости — в крошащейся кирпичной кладке, которая разошлась по стыкам уже пару сотен лет тому назад, в растрескавшейся и отстающей краске, в разбитых стеклах окон в помещении для сбруи и в офисе, которые никто не побеспокоился или не мог позволить себе вставить.

Мэгги внимательно следила за его взглядом.

— Вы правы. — Она словно прочла его мысли. — Потенциал огромный для использования под коттеджи в швейцарском стиле.

— Хотя и очень жаль, если такое произойдет.

— Да.

Он взглянул на огороженный пастбищный участок в отдалении, где лошади лениво паслись на пересохшей от жары траве.

— Это тоже твое?

— Нет. Мы просто арендуем пастбище. Предполагается, что владельцы должны следить и ухаживать за лошадьми, но они откровенно безответственные, и мне обычно приходится самой делать все для этих чертовых животных, что никогда не входило в контракт. Мне не внушить хозяевам, что вода испаряется, что поилки нужно наполнять каждый день. Иногда схожу от этого с ума.

— Тяжелая и трудная работа?

— Да. — Она жестом показала на двери в конце ряда конюшен позади себя: — Поднимемся в мою квартиру. Могу предложить вам по чашечке кофе.

— Спасибо.

А она привлекательная, подумал Гелбрайт, несмотря на довольно резкие манеры. Его интриговала скованная официальность Ингрема, которую нельзя было объяснить только историей с мужем-аферистом. Официальность, размышлял инспектор Гелбрайт, должна проявляться с ее стороны. Поднимаясь вслед за ними по деревянной лестнице, он решил, что констебль, возможно, делал попытки нарушить эту официальность, но его быстро поставили на место, и с тех пор он не выходит за рамки прямых обязанностей. Мисс Дженнер все-таки принадлежит к высшему обществу, даже если ей приходится жить в «свинарнике».

Квартира оказалась полной противоположностью аккуратно убранному жилищу Ника. Повсюду царил беспорядок: на полу перед телевизором — гора мешков с бобами, газеты с решенными и нерешенными кроссвордами на стульях и столах, грязный коврик на диване, от которого исходил запах Берти — в этом невозможно было ошибиться, груда грязной посуды в раковине.

— Простите за беспорядок, — подала голос Мэгги. — Я на ногах с пяти утра, нет у меня времени на уборку.

В ушах Гелбрайта все это звучало как заученное дежурное извинение, приносимое каждому, кто мог осмелиться критиковать ее образ жизни. Она ухитрилась просунуть чайник между краном и горой грязной посуды.

— Какой кофе вы любите?

— С молоком, две порции сахара, пожалуйста, — ответил Гелбрайт.

— А мне, пожалуйста, мой черный, мисс Дженнер. Без сахара, — сказал Ингрем.

— Не возражаете против кофе «два в одном»? — спросила Мэгги инспектора, заглядывая в картонную коробку сбоку. — Молоко закончилось.

Она слегка сполоснула несколько грязных кружек под краном.

— Почему вы не садитесь? Если сбросить подстилку Берти на пол, то один из вас может сесть на диван.

— Думаю, что имеют в виду тебя, — пробормотал Ингрем, переходя в гостиную. — Уважение инспектору. Это лучшее место.

— Кто такой Берти? — прошептал Гелбрайт.

— Собака Баскервиллей. Его любимое занятие — совать свой нос в промежность мужчин и здорово пачкать все слюной. Пятна остаются после трех стирок, я уже знаю, поэтому лучше сидеть нога на ногу.

— Надеюсь, ты шутишь! — простонал Гелбрайт. Он уже лишился одной пары брюк прошлой ночью, когда спускался в воду. — Где он?

— Думаю, гуляет. Его второе любимое занятие — обслуживать местных сук.

Детектив-инспектор осторожно опустился в единственное кресло.

— Блохи у него есть?

С усмешкой Ингрем повернулся к двери на кухню.

— Неужели мыши оставили свой помет в сахаре? — пробормотал он.

— Дерьмо.

Ингрем подошел к подоконнику и с опаской присел на краешек.

— Благодари Бога, что мы не встретились с ее матерью, которая выезжает по воскресеньям на прогулку, — понизил он голос. — Эта кухня стерильна по сравнению с тем, какая у матушки.

Однажды он испытал гостеприимство миссис Дженнер, четыре года назад, в день бегства Хилея, и поклялся, что больше никогда не воспользуется им. Она подала кофе в надтреснутой фарфоровой чашке фабрики Споуда конца XVIII — начала XIX века. Напиток был черным от танина, и Ник без конца давился, пока пил его. Он не понимал этих отпрысков обедневшего дворянства, бывших когда-то крупными землевладельцами, которые считали, что из-за ценности костяного фарфора можно пренебречь гигиеной.

Они молча ждали, когда Мэгги закончит приготовления на кухне. Воздух был наполнен запахом лошадиного навоза, исходившего от кучи грязной соломы во дворе, а жара в комнате, нагревающейся через неизолированную крышу, была почти невыносимой. Очень быстро лица их стали красными, и они уже вытирали носовыми платками свои лбы, когда Ингрем понял, что лишился того малого преимущества, что было у него перед Мэгги. Через несколько минут она внесла поднос с кружками кофе и опустилась на диван на подстилку Берти.

— Итак, что же я могу добавить к тому, что рассказала тебе, Ник? Мне известно, что ты проводишь опрос по поводу убийства, о чем я прочитала в газетах, но поскольку я не видела тело, мне трудно представить, чем я могу быть полезна.

Гелбрайт вытащил какие-то бумаги с заметками из кармана куртки.

— На самом деле это немного больше, чем опрос, связанный с убийством, мисс Дженнер. Кейт Самнер была изнасилована, прежде чем ее выбросили в море умирать, поэтому человек, который убил ее, чрезвычайно опасен, и нам нужно поймать его, пока он не успел сделать это снова.