При виде этакого «шедевра» Энка замерла как вкопанная.

– Фу-у! Только взгляните, какое уродство! С ума сойти! Я была лучшего мнения о трегератцах! Не думала, что у них такой дурной вкус!

– Немыслимое безобразие! – поддержал эльф.

– А морда какая страшная! – хихикнула Ильза. – У моей тетки в Лотте был бык – прямо одно лицо! Интересно, кто это? – Она весело поскакала вперед, желая скорее прочитать золотую надпись на пьедестале.

– По… По… Что-то я не разберу, – вдруг прошептала она обескуражено.

– «Победителю Ирракшаны. Да славится его имя в веках!» – громко, с выражением прочитал подоспевший Рагнар.

– !!!

Они замерли в ожидании чего-то страшного.

Но ничего особенного не последовало. Хельги взирал на монумент снизу вверх, чуть наклонив голову вправо, и вид у него при этом был вполне благосклонный.

– Хельги! – обрела дар речи сильфида. – Хельги, ты должен подать на них в суд! Или разнести этот город к демоновой матери.

– Почему? – спросил тот невинно.

– Хельги! Это тебе памятник! Этот урод изображает тебя!

– Ну да, – кивнул подменный сын ярла. – Я вижу.

– И что ты намерен делать?!

– Ничего. Хороший памятник. Пусть стоит. Нескромно, конечно, можно было и без позолоты обойтись, но в конце концов не я его себе заказывал. Если местным жителям нравится, пускай будет такой.

Энка смотрела на демона круглыми глазами.

– Хельги, – спросила она упавшим голосом, – Хельги, ты дурак? Ты понимаешь, что по этому монстру о тебе будут судить потомки в веках? Тебе будет приятно, если они будут считать, что ты так выглядел?

– Да уж лучше так, чем как на самом деле! – выпалил Хельги от души. – Этот хоть на воина похож, не то что я…

Энка продолжала таращиться на победителя Ирракшаны, как на чудо великое.

– Да-а! Вот уж не думала, что твои комплексы по поводу внешности заходят так далеко, что ты готов предстать перед потомками в виде гипертрофированного дебила!

– Отстань от него! – сердито вмешалась Меридит. – Ему нравится, и хорошо. Вот когда тебе поставят памятник, тогда и будешь претензии предъявлять, а чужие нечего критиковать. Нормальный памятник, кстати.

Диса была очень недовольна разговором, но на самом деле вовсе не из-за Хельги. Из-за Рагнара. Ибо с ним-то монумент как раз имел определённое сходство, если не в лице, то в комплекции. Поэтому высказывания Энки в его присутствии звучали бестактно.

– Так ведь даже портретного сходства нету, не говоря обо всем остальном, – продолжала убеждать сильфида.

– А лучше было бы, если бы оно имелось, и за нами стали ходить толпы почитателей подвига Хельги? Тебе этого хочется?

Скрепя сердце Энка вынуждена была признать, что этого ей не хочется. А Ильза неожиданно расплакалась. Но причину своих слез объяснять категорически отказалась. Не могла же она признаться вслух, как ей горько от того, что потомки не узнают, какой Хельги замечательный, какой красивый, а посчитают гипертрофированным – это незнакомое слово особенно травмировало бедняжку – дебилом и станут смеяться.

К счастью, доброе рыцарское сердце подсказало Рагнару, в чем печаль бедной девушки. Он потихоньку отвел ее в сторонку и прошептал на ушко:

– Не плачь, глупенькая. Когда я вернусь в Оттон, прикажу на самой главной площади перед дворцом поставить твоему Хельги хороший памятник. Такой, чтобы было похоже.

– Правда? – просияла Ильза.

А Эдуард размышлял про себя: интересно, как на самом деле выглядел Мангоррат? Насколько близко к истине его храмовое изображение?

Недаром Академическая библиотека Трегерата слыла лучшей в мире… Столпившись вокруг массивного древнего фолианта, заглядывая друг другу через плечо, друзья читали о Мангоррате: «…и был он чародей, могучий и премудрый, любимый богами и демонами, почитаемый ближними наравне с богами. И правил он тремя коронами, и три народа стонали от гнета его. Во зло, не в добро стремил он силу свою, и возжелал власти над миром, дабы не было в мире равных ему и каждый склонился пред ним. И ходил он в Забытые Гробницы, и выведал тайну Древних, и кровью платил за оную. Шесть узлов древних сил есть в Астрале Инферна, и в каждом воздвиг он престол свой, и заставил огонь светил небесных служить черному делу своему. И будет день оный, и воссияют все шесть разом. И наполнит священный сосуд кровь сотни чад, Талисманом сидов убиенных, а всего их числом шесть. И истечет кровь на скопища Силы, и Сила придет к нему. Так хотел Мангоррат.

И настал год 6006. И текла кровь невинных чад, и плач стоял над землями людей, ибо гибли чада их. И плач стоял над землями сидов, ибо забрал он Талисман и обрек на гибель великое царство.

Но сид был средь ближних его и не стерпел гибели народа своего. И сокрыл сид священный сосуд, когда кровь уж лилась. И пала кровь оземь, помимо Престола, где был Мангоррат. И голодная Сила пожрала его.

И пали три царства его. И прокляли имя его три народа. И ушли на Север, подальше от глаз живущих те, кто был с ним. Но прежде воздвигли шесть храмов над Престолами его, дабы не утерялось в веках место Силы. И забыли живущие имя его и дело его…

Но минут три тысячи лет, настанет день оный, воссияют шесть Престолов разом, и да хранят мир добрые боги!..»

– …И да хранят мир добрые боги… – закончил чтение Рагнар. Он уже очень хорошо читал, но исключительно вслух. Про себя у него почему-то не получалось. – Интересно, когда минуют три тысячи лет?

– Надо посчитать! – с энтузиазмом откликнулся Аолен. Он обожал все, связанное с цифрами, числами, календарями. – Книга написана трегератскими хронистами, значит, использовано старое человечье летосчисление, от Великого Потопа. По их календарю три тысячи лет пройдет в девять тысяч шестом году. Между старым и новым староземским летосчислением разница в две тысячи девятьсот семьдесят семь лет. От девяти тысяч шести отнимаем две тысячи девятьсот семьдесят семь и получаем… получаем… Ох, Силы Стихий!

– Чего получаем-то?! – потеряла терпение сильфида. Устный счет никогда не входил в число ее талантов.

– Получаем год шесть тысяч двадцать девятый!!!

– Так это же сейчас!!! – взвизгнула Ильза.

Переглянулись. Помолчали. А потом Хельги объявил:

– Вот теперь мне все понятно!

– А мне ничего, – призналась Ильза жалобно. – Написано как-то не по-человечески.

– Ну, слушай, – вздохнул демон, – объясню по-человечески: Мангоррат создал магическую систему для захвата власти над миром. В нее входят шесть люксограмм, шесть сосудов для жертвенной крови, Талисман сидов, который одновременно является жертвенным ножом. Раз в три тысячелетия система работает, при этом все шесть люксограмм проявляются одновременно. Мангоррат зарезал шесть сотен младенцев, наполнил их кровью сосуды (наверное, они зачарованы так, чтобы она не свернулась) и собрался было прибрать мир к рукам, но у него из-под носа сперли один из сосудов. Его пожрала Сила, не получившая жертву. Но остались его приближенные, посвященные в тайну. До сих пор все ясно?