Он взглянул на кроваво-красный флаг с черным черепом и двумя скрещенными костями. Опытный мореплаватель мог определить, какой стране принадлежит корабль, по цвету флага, прикрепленного к верхушке мачты. У пиратов были собственные, особые флаги, но имелся также и набор других, обычных. Когда они хотели скрыть свою истинную сущность, то просто вывешивали флаг подходящего государства. Но этот корабль ходил сам по себе. Отчего-то именно он заставил Тобиаса почувствовать внезапный холод в сердце. Он вгляделся пристальнее и прочитал название, написанное на черепе.

Это был «Морской волк» – корабль Джека Мейсона.

Тобиасу тут же стало все понятно. Едва ли не молния полыхнула в его глазах, а в сердце зажглась горячая, всепожирающая ярость. Порыв гнева охватил его так внезапно, что он вынужден был призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы сдержаться.

– Мейсон. Теперь я знаю, что мне больше не нужно искать Ровену на берегу. В тот день, когда мы прибыли в Сале, она говорила мне, что вроде бы видела на улице Мейсона, но полагала, что ей, возможно, показалось. Человек, которого она тогда приметила, был с отрядом пленников, которых только что высадили на берег. Если это был Мейсон и он узнал Ровену… то, что он до сих пор здесь, не может быть совпадением.

Он замер, увидев, что «Морской волк» поднимает паруса. Они немедленно наполнились крепким бризом.

– Но смотрите – мерзавец уходит. – Густые брови Тобиаса сошлись в черную линию. – Вот нам и представилась возможность поймать его. Четыре года ему удавалось ускользнуть прямо у меня из-под носа. Снимаемся с якоря, Марк. Теперь прилив. Мы не можем ждать.

Тобиас принял командование на себя, понял Марк, наблюдая, за его резкими, точными движениями и четкими приказами. Этот тон, властный, не знающий сомнений, не допускающий возражений, эта манера держаться, излучающая уверенность в себе, выдающая опыт и знание, и делали Тобиаса таким прекрасным хозяином корабля, человеком, которому моряки готовы были повиноваться без слов и вопросов.

У «Цимбелина» была большая команда – около ста человек. Он был готов к сражению с пиратами, если бы вдруг ему пришлось с ними столкнуться. Как и пиратскому кораблю, ему требовалось много людей, чтобы было кому стрелять.

Через некоторое время Ровена очнулась от боли в голове и почувствовала, что пол под ней мягко покачивается. Она находилась на корабле – но каком? Это точно не был «Цимбелин». Она открыла глаза. Слабый свет пробивался сквозь железную решетку на потолке. Она полулежала в каком-то очень маленьком помещении, опершись на бочку, и на затылке у нее была огромная шишка.

Здесь было очень душно, и Ровену затошнило. Она не имела представления, как долго тут находится или сколько времени провела без сознания, и лишь одно она знала точно: Тобиасу неизвестно, где ее искать, он в полном неведении. Как скоро он обнаружит, что она пропала?

Перед ее внутренним взором предстала картина: Тобиас понимает, что она исчезла, его охватывает ужас, смятение и гнев, и – самое несправедливое – она словно наяву увидела на его лице чувство вины, вины за то, что он позволил этому произойти.

Понемногу ее глаза привыкли к полутьме, и Ровена сумела рассмотреть, что на полу валяются цепи и кандалы – мрачное доказательство того, чем занимается хозяин этого корабля. Она заглянула в узкую щель между поставленными друг на друга ящиками и бочками с водой. Что-то мелькнуло в темноте, и Ровена содрогнулась так, что все волоски на ее теле поднялись дыбом, – это была крыса.

Она с трудом встала на ноги и оглядела себя. В каком же плачевном состоянии находилась ее одежда! Над головой вдруг раздался неприятный металлический скрежет, и ее сердце едва не остановилось, когда она увидела, что кто-то отодвигает решетку в потолке. На краю дыры показались ноги в сапогах, затем они стали спускаться по лестнице. Человек держал в руке лампу, которую затем поставил на бочку. Добравшись до последней ступеньки, он остановился и повернулся к Ровене лицом. Сладострастная улыбка раздвинула его губы, обнажив неровные гнилые зубы, и на долю секунды ей почудилось, словно в кошмарном сне, что перед ней стоит сам дьявол, принявший человеческий вид.

Это был Джек Мейсон.

Капитан пиратского корабля был одет в мавританское платье. Ровена уставилась на него со смесью ужаса и отвращения. Его полный вожделения взгляд проникал сквозь ее одежду, и Ровена не смогла сдержать гадливую дрожь.

– Добро пожаловать обратно, моя дорогая Ровена. Я уже почти испугался, что мои люди обошлись с вами чрезмерно грубо. Надеюсь, вам по вкусу ваше новое жилище?

– Мне случалось жить в местах получше, – с трудом выговорила Ровена.

– Я также надеюсь, что вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы быть со мной… полюбезнее…

– С вами? Никогда!

Его взгляд прожигал ее льняную рубашку и повязку, стягивающую грудь. Мейсон придвинулся ближе, для чего ему пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о низкий потолок.

– Вы изменились, – бесстрастно заметил он. Огромный, высокий, он угрожающе навис над Ровеной.

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы заманить сюда Сирла и заодно посчитаться с вами. Вы двое очень… я бы сказал, сблизились. Когда Сирл узнает, где вы, он придет за вами. И тогда он будет мой.

В сердце Ровены зажегся огонек страха.

– Вы собираетесь убить его?

– Он стал слишком мне досаждать. Он уже давно висит у меня на хвосте, и это меня раздражает. – Мейсон усмехнулся. – Я гоняюсь за наживой и рабами, а Сирл гоняется за справедливостью. А когда я наконец избавлюсь от него… у нас с вами есть незаконченное дельце, которое надо бы завершить, моя дорогая, – пробормотал он.

Он провел пальцем по ее изящному, гордо поднятому подбородку и мерзко рассмеялся, когда она отпрянула назад. Как долго он мечтал ласкать эту нежную кожу, смотреть на ее обнаженное тело и видеть, как эта гордая, надменная улыбка сменяется гримасой ужаса и боли.

– Пока еще я с вами не закончил. Но скоро я сдеру с вас эти смешные тряпки, Ровена Голдинг.

Он протянул руку и положил огромную грязную ладонь на ее грудь.

Ровена и в самом деле была в ужасе от того, что он может с ней сделать, но она скрыла страх, и с ее губ не слетело ни звука, когда он с силой сжал ее нежную плоть, намеренно причиняя ей боль. Разумеется, он не собирался с ней нежничать. Мейсон жадно следил за ее лицом, казалось, он страстно желал услышать, как она умоляет его остановиться, однако Ровена не доставила ему подобного удовольствия. Она сжала зубы и просто смотрела ему в глаза, дерзко и вызывающе.

Он слегка улыбнулся, схватил ее за волосы другой рукой и дернул ее голову назад. Его зловонное дыхание коснулось ее лица.

– Может быть, ты и одурачила Сирла, но я сразу понял, кто ты такая, как только тебя увидел.

Нескрываемая ненависть Ровены была ему ответом.

– Так это были вы?