Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, родители планировали провести вечер, слушая рассказы приехавшей дочки об ее прекрасном отдыхе, но ничем не выдали своего разочарования, когда я объявила, что у меня срочная встреча. Папа изучающе посмотрел на меня (точно как шесть лет назад, когда я впервые упомянула о Коле – я прямо узнала этот взгляд) и сказал, что ничего против не имеет. Мама его поддержала. Оба деликатно не стали меня мучить меня расспросами.
О чем я только не фантазировала, спеша на первое свидание с Колей. Нежные слова, долгожданные объятия и, конечно, поцелуи… Но сбыться суждено было немногому: сказав «привет, ну наконец-то увиделись», Коля мимоходом приобнял меня, а потом, бродя по летним улицам, мы болтали приблизительно о той же ерунде, что и в СМС. Коля общался со мной свободно и непринужденно, непохоже было, что он робеет от моей красоты. Я заподозрила, что он видит во мне просто хорошего друга.
Опять напомнила себе, что несколько лет назад пыталась подружиться с его якобы девушкой, только чтобы иметь возможность иногда его видеть. Дружба, приятельство – это ведь тоже прекрасно, у меня даже никогда не было парня-друга, и забавно, что им стал именно он, убеждала я себя мысленно, но уж от себя-то разочарование скрыть не могла. А вот удивления я не чувствовала. В глубине души я давно смирилась с тем, что никогда не буду с ним. Конечно, забыть не смогу, но придется, как обычно, убрать свои чувства в сундук с толстыми стенками и запихнуть поглубже, чтобы никому не мешали.
Все, однако, оказалось не так просто. Расписывая свой замечательный отдых, я вдруг услышала от Коли недовольное: «Тот Володя приехал, как собирался?» (с ума сойти, запомнил!), а чуть позже – еще более хмурое: «Кстати, ты не писала тому Диме, который в армии?». Прежде чем я оправилась от приятного шока. Коля добавил уже помягче: «Да нет, ты не думай, я не из таких бешеных… не ревнивый. Просто интересно».
«Не ревнивый!» Значит, пусть пока он никак больше это не проявил, он воспринимает меня как девушку! И ему важно, что я думаю!
До конца встречи мы так и продолжали болтать о ерунде и на прощание снова лишь слегка обнялись, но вернулась я все равно сияющая как никогда. В тот вечер – после звонка Ане, разумеется – мне почему-то захотелось зайти к Лине на страничку «ВКонтакте». Была потребность поделиться именно с ней, но, как обычно, с ней образца восьмого класса – той, которой давно не существовало, – потому я ограничилась легким прикосновением к ее жизни через соцсеть.
С момента моего последнего визита она сменила аватарку – на новой фотографии Лина была снята в полный рост, если не ошибаюсь, на фоне Финского залива. Разглядев ее фигуру, я отметила, что после школы она слегка поправилась, но и это ей тоже шло. Этой девушке всю жизнь все шло.
Фраза в статусе стояла уже другая: «На темной и печальной горной тропе единственное, что возможно сделать – самой себе освещать путь». В графе «Семейное положение» тоже произошли изменения: вместо «все сложно» стало «не замужем». Возможно, закончились мучительные отношения, а теперь она была опустошена и надеялась обрести покой в одиночестве. Сделав этот спорный вывод, я покинула страничку Лины, снова не добавив ее в друзья.
Постепенно для меня стали своеобразным ритуалом такие анонимные «визиты» к ней, особенно после каких-то поворотных моментов в отношениях с Колей. А они следовали один за другим. Каждая из наших вроде бы дружеских встреч приближала меня к вожделенному статусу его девушки – поведение любимого хоть и понемногу, но все же менялось, приобретая романтический оттенок. Я довольно быстро обнаружила, что Коля неловок в ухаживаниях и до того смущается, что иногда выглядит жалким – прямо как в школе у доски.
Однажды, набравшись смелости, он прямо спросил, есть ли у меня парень. Вид у него при этом был такой, будто он готовился прыгнуть с парашютом. Я застенчиво ответила «нет» и уже мысленно отпраздновала победу («Ура, он предложит мне встречаться сегодня, в день моего восемнадцатилетия, как это прекрасно!»), но, видимо, испугавшись собственной решимости, Коля стал вести себя подчеркнуто отстраненно, будто мы не были даже друзьями. Однако огромный букет роз, вместе с открыткой, на которой было изображено сердечко, все еще вселяли в меня оптимизм.
А потом… потом он наконец поцеловал меня. Его активность носила исключительно спонтанный характер, и он сделал это в очередном ее приступе – тогда, когда этого меньше всего ожидали и я, и, похоже, он сам. Мы стояли в «Макдональдсе» в очереди за мороженым. Момент был не слишком романтичным.
– Черт, я деньги забыл, мне на два рожка не хватит, – простодушно признался Коля, выворачивая карманы. – Только что это понял. Прости! Может, один на двоих возьмем?
– Не волнуйся, – улыбнулась я, – я за себя заплачу. У меня и мелочь как раз была…
Я мысленно чертыхнулась: зачем отказалась? Было бы так круто есть с ним одно мороженое… а если теперь передумаю, будет выглядеть странно. Ощущая легкую досаду, я достала кошелек и уже открыла его, когда Коля внезапно притянул меня к себе и прижался губами к моим губам – прямо на глазах у пары десятков людей. От неожиданности я опрокинула кошелек, и монеты, звеня, посыпались на пол.
– Я подниму! – засуетился он и, нагнувшись, принялся подбирать деньги, а я смотрела на него и не могла поверить, что это все-таки произошло.
Коля Гусев меня поцеловал.
Аня обрадовалась за меня, но ни капли не удивилась.
– Не понимаю, почему ты в таком шоке – все шло к тому уже, наверное, месяца полтора, – заметила она.
– Ты и правда не понимаешь, – усмехнулась я, – когда ждешь и желаешь чего-то столько лет… и после того как сотни раз сказал себе, что этого не произойдет никогда…
– Ты опустошена?
– Именно. Хотя это меня поражает.
– Но хотя бы счастлива?
– Конечно.
– Испытала все-таки то, о чем говорят в мелодрамах?
– Не знаю. Это было круто, но так внезапно… надо бы повторить, чтобы распробовать.
– Прости, а если вдруг случится так, что… ну-у… он испугается всего этого и исчезнет с горизонта? Видишь же, каким он бывает нерешительным. Ты к такому готова? Выдержишь?
Аня всегда умела видеть вещи с разных сторон.
