Неожиданно дождь прекратился. Я стал свидетелем одного из невероятных превращений, не столь уж редких для Ирландии. Я приехал в удивительное место под названием Адир. На мой взгляд, Адир — самая счастливая ирландская деревня. Она такая уютная, зажиточная, вдоль широкой дороги стоят красивые дома, есть даже цветы в палисадниках.

Все в Адире говорит о некоем местном гении. Кто-то полюбил это место, потратил на него деньги и заботливо его обустроил. Я узнал, что за длинной стеной возле высоких деревьев находится имение графов Данрейвенов. Эти графы, как мне сказали, и создали Адир.

Мне очень хотелось остановиться на ночь в очаровательном отеле, носящем графское имя, однако я заставил себя покинуть счастливую деревню и по залитой дождем дороге двинулся в сторону Лимерика.

Лимерик — большой, растянутый город, который, как и Эдинбург, заново отстроился в восемнадцатом веке. В Эдинбурге построили георгианский район с главной улицей Принс-стрит. Почти в то же время в Лимерике появился район, названный Ньютон-Перри, в честь мистера Секстона Перри, позднее лорда Глентуорта. Этот титул впоследствии заменили на графа Лимерика. Новый город мистера Перри — современный Лимерик, хотя старый Лимерик существует до сих пор. Он делится на два города — английский и ирландский, неизбежные и красноречивые признаки англо-ирландской светской жизни (снова напрашивается параллель — Кэннонгейт в Эдинбурге). Древние районы смотрят друг на друга через узкую полоску воды. У английского города все преимущества: он находится на острове, и там есть замок, защищающий от врагов. У ирландского города ничего этого нет, правда, позднее его окружили крепостные стены.

Воспоминания о Лимерике прежде всего будут связаны с красивым мостом через Шеннон. В этом месте река широка и прекрасна. По одну сторону от моста поднимаются массивные круглые башни старинного замка, по другую — одна из достопримечательностей Ирландии, огромный грубый камень, сильно пощипанный охотниками до сувениров. Это — знаменитый Камень Согласия.

Ирландские герои в широком смысле слова миру неизвестны. О них знают только сами ирландцы. Сколько англичан могут сказать что-нибудь о Рыжем Хью О’Доннелле, Сарсфилде, лорде Эдварде Фитцджеральде, Роберте Эмметте или Дэниеле О’Коннелле? Однако где вы найдете англичанина, которому имена Уоллеса, Брюса, Джона Нокса, Марии Стюарт, Монтроза и принца Чарльза Эдуарда не были бы знакомы, как имена героев собственной страны?

Шотландия набросила на свое прошлое вуаль романтики. Ее национальную историю полюбили во всем мире, а Ирландия была слишком занята и не достигла уровня отстраненности, при обретении которого пишут великие исторические романы. Но такое время еще придет.

Ирландские герои великолепны. Их невозможно не заметить на тусклом фоне эпохи. Презирая опасность, они бросают вызов и готовы защитить свои убеждения ценой жизни. Будем надеяться, недалеко то время, когда появится ирландский Вальтер Скотт. Страна его заслужила, и писатель вдохнет жизнь в героев — от Сарсфилда до Коллинза — и покажет миру душу Ирландии.

Стоя в Лимерике возле Камня Согласия, поневоле вспоминаешь героя, которым мог бы гордиться любой народ. Это — Патрик Сарсфилд.

Первое июля 1690 года.

Летняя ночь. В Дублин скачет всадник. Он направляется в дом лорда Тирконнела, вице-короля Ирландии. Тот, кто видит его, понимает: дело якобитов проиграно. Это слабый и несчастливый король Яков II. «Наш добрый король Яков — отличный и достойный человек, — сказала как-то герцогиня Орлеанская, — но такого глупца я еще не встречала. И таким его сделала добродетель».

В эту ночь он спасал свою жизнь. Он признался леди Тирконнел, что зять, Вильгельм III, разбил его при Бойне. И горько добавил, что ирландская армия бежала.

— Однако, — возразила леди, — ваше величество спаслись.

На следующий день король уехал в Кинсейл. Там он сел на французский военный корабль, и тот, вместе с похороненными надеждами, увез его в ссылку.

Но борьба продолжилась. Стюарты старались восстановить трон отцов. Британия вместе с протестантскими союзниками противодействовала господству католической Франции в Европе. Протестанты Англии и Шотландии боролись с католиками-ирландцами за власть в Ирландии.

Ирландские войска сосредоточились на западном побережье. Тирконнел, такой же некомпетентный, как сам Яков, последовал за своим господином во Францию, и во главе войска якобитов встал Патрик Сарсфилд. В нем текла ирландская и английская кровь. Человеком он был меланхоличным и скромным, но при этом — бесстрашным патриотом. Военную подготовку он прошел в английской армии, дослужившись до офицерского чина. Сарсфилд решил подготовить Лимерик к предполагаемой осаде. В его распоряжении имелось 20 000 пехотинцев и 3500 всадников.

Гарнизон днем и ночью укреплял городские стены, водружал пушки, готовил боеприпасы, и едва приготовления завершились, явился король Вильгельм со своей армией. Он перекрыл все проходы к северу от города. Один человек из роялистской армии сумел проникнуть в Лимерик и отыскать Сарсфилда. Это был дезертир-гугенот. Он сказал Сарсфилду, что король Вильгельм вызвал из Дублина подмогу для прорыва обороны. Они везут порох, пушки и понтоны. Сарсфилд решился на смелую авантюру — перехватить и уничтожить конвой.

В ту ночь Лимерик спал тревожно и недолго. Часовые наблюдали за лагерными кострами противника. Ровно в полночь пятьсот всадников потихоньку выехали из окруженного города. Возглавлял их Патрик Сарсфилд, а с ним был смелый солдат О’Хоган, знавший окрестности, как свои пять пальцев.

Ехали осторожно, в темноте, в северном направлении; обходили вражеские посты. В Киллало перебрались на другой берег Шеннона. Надо было успеть до рассвета. За несколько часов лазутчики достигли плато Кипер-Хилл. Там они скрывались весь день, а нескольких разведчиков выслали вперед: те должны были узнать маршрут конвоя.

С наступлением ночи пятьсот всадников уселись в седла и направились по дороге в Баллинити. Это всего в семнадцати милях от Лимерика. Там конвой остановился на ночь. По дороге Сарсфилд узнал, что враг в качестве пароля использовал его имя!

Когда подошли к лагерю, услышали окрик часового:

— Стой! Пароль?

— Сарсфилд, — ответил Сарсфилд.

— Проходи!

Пятьсот всадников пересекли линию сторожевых постов, пока не послышался громкий возглас ирландского командира: «Сарсфилд — пароль, и Сарсфилд — человек!» Из ножен вылетели пятьсот сабель, и всадники обрушили их на спящий конвой. Все заняло несколько минут. Понтоны разрушили, набитые порохом пушки сбросили на землю дулами вниз, вокруг свалили фургоны. Сверху набросали порох, и пятьсот всадников приготовились увидеть конец осадного обоза Вильгельма.

Сначала была вспышка. Последовавший за тем взрыв разбудил окрестные деревни. Пожар увидели даже в лагере Вильгельма. Конвой взлетел к небесам. Через несколько часов Сарсфилда приветствовали в стенах Лимерика.

Но — увы! — не все авантюры Сарсфилда завершались так успешно. Вильгельм приготовил еще один осадный обоз. Он пришел из Уотерфорда. Королю удалось пробить стены Лимерика возле ворот Святого Иоанна, и десять тысяч солдат ворвались в образовавшуюся брешь. О том сражении в Ирландии до сих пор рассказывают и поют. О нем никогда не забудут. Жены и дочери присоединялись к мужчинам и били врага всем, что попадало под руку. Торговцы хватали из рук раненых солдат мушкеты и продолжали бой. В битву ввязались мясники, сражаясь своими длинными ножами. Палки, камни, косы — все, чем можно было ранить и убивать, шло в ход. Два ужасных часа длилась битва на улицах Лимерика. В разгар боя страшный взрыв потряс город. Это подорвался отборный пехотный прусский полк Вильгельма. Трижды роялисты наступали на Лимерик, и трижды их отбрасывали от городских стен. На рассвете 2000 солдат Вильгельма были мертвы либо умирали.