Суббота, 27 июня 1925 года.

Голливуд

Спустя две недели Тюдор в льняном костюме цвета ванили и бежевой шелковой рубашке от Шарве прибыл на коктейль в особняк О'Брайенов. Дом теперь был обставлен в смешанном стиле, соединявшем Древний Египет с современным Голливудом. Черный Джек в то время часто отсутствовал, занимаясь своим бизнесом.

Только дворецкий принес Тюдору бокал с мартини и исчез, как тут же появился снова и объявил, что прибыли «корзины для мадам из Парижа».

Бетси радостно охнула. Сгорая от нетерпения, она спросила Тюдора, не станет ли он возражать, если они поднимутся наверх, чтобы посмотреть, как будут распаковывать вещи. Она даже не знает, что именно прислали. Бетси сделала заказ очень просто – послала чек мадемуазель Шанель, которая отлично знает, что подходит ее клиентам.

Допивая второй коктейль, изумленный Тюдор смотрел, как личная горничная Бетси достает все новые и новые платья из вороха белой шелковой бумаги. Один наряд следовал за другим – темно-синий, черный и кремовый костюмы из джерси.

В середине завораживающей процедуры появилась мать Бетси. Миссис Бриджес теперь убирала седеющие волосы в низкий пучок на затылке. Она была в сизо-сером платье со скромным кружевным воротничком. Она намеренно превратила себя в типично ирландскую бабушку, какими их показывают в фильмах. Это наилучшим образом подстегивало желание Черного Джека заботиться о ней.

Бетси отвернулась от зеркала, бросила платье, которое прикладывала к себе, и обняла мать. Проведя год после свадьбы в разлуке с ней, Бетси была рада, что мать опять живет с ней. Они снова вместе смеялись, болтали, сплетничали, обсуждали моду, чувства, ковры и еду. И потом у обеих женщин был общий интерес – трое детей Бетси. Долгожданный мальчик, Николас, родился в самом начале 1924 года. Миссис Бриджес чувствовала, что она помогла дочери добиться счастья, поэтому нервозная, амбициозная мать исчезла, уступив место спокойной и преданной бабушке.

В гардеробную Бетси ворвались две маленькие девочки, за ними следом вошла няня в форме, которая несла на руках укутанного в кружева младенца.

Снизу раздался львиный рык:

– А где же все?

В гардеробной наступила мертвая тишина, словно порвалась невидимая кинопленка.

– Папа! Папочка! – Девчушки вылетели в коридор и понеслись вниз по лестнице поздороваться с отцом. Самой младшей удалось первой добраться до отца, потому что она смело съехала по перилам новой круговой лестницы. Черный Джек с радостным возгласом подхватил Тессу на руки. Она была синеглазой и темноволосой и вся лучилась весельем, явно унаследовав от отца его ирландское очарование.

Пятилетняя Стелла осторожно спустилась по ступенькам. Она взяла от отца тяжелую кость, высокий рост, крупные руки и ноги, бледную кожу и никакого шарма.

Джек обнял обеих дочерей. Тесса явно была его любимицей и вовсю этим пользовалась. Она вертелась у него на руках, покрывая частыми поцелуями чуть кривоватый нос. Тесса флиртовала с отцом, как папина маленькая принцесса, и любые намеки на сексуальный подтекст в их отношениях вызвали бы возмущение Черного Джека.

Бетси торопливо спустилась по лестнице следом за дочерьми. Она очень любила своего мужа. Эта любовь не проявлялась только в одном месте – в супружеской постели. Все эти годы Бетси изображала оргазм отчасти из уважения к мужу, отчасти из-за нежелания услышать обвинения во фригидности. В те редкие случаи, когда Бетси не хотелось притворяться, Черный Джек воспринимал это как вызов и принимался за дело снова и снова, словно желая сладить с нежелающим заводиться мотоциклом. Это продолжалось до тех пор, пока Бетси не устраивала маленькое представление, чтобы муж наконец успокоился.

Тюдора представили Черному Джеку, и он поморщился, когда здоровенная лапища хозяина дома почти раздавила ему пальцы. Тюдор тут же согласился с тем, что маленький Ник – это точная копия своего отца, хотя на самом деле он считал его самым обыкновенным младенцем, неотличимым от сотни других. Когда женщины и дети скрылись в детской, он принял очередной бокал с мартини и вышел вместе с О'Брайеном на террасу.

Черный Джек рассматривал нового друга своей жены, словно выбирал актера на главную роль. Медленно, серьезно он кивнул и вдруг заявил:

– Бетси нужен сопровождающий, когда меня нет в городе. Вы подойдете. Актер без гроша в кармане должен быть совсем без ума, чтобы завести шашни с женой хозяина дома, согласны?

Тюдор поперхнулся. Он впервые потерял дар речи. Помолчав, он попытался сменить тему разговора:

– Ваша жена очаровательная, замужняя женщина… У нее сын и две прелестные дочурки. Я уверен, что из них вырастут настоящие кинозвезды как и их мать… – Тюдор легко рассмеялся.

Черный Джек нахмурился. Он не хотел, чтобы его дочери стали актрисами, как и хозяйка борделя не хочет, чтобы ее дочь стала шлюхой. О'Брайен хорошо знал тяжелую, сложную жизнь женщин-кинозвезд, и ему не хотелось, чтобы у его дочерей была такая же судьба. Он также не желал, чтобы они вышли замуж за актеров. А о том, что его сын может выбрать подобную карьеру, О'Брайен даже мысли не допускал.

* * *

Бетси покончила с беременностями и нашла другой интерес в жизни, как советовала ей ее мудрая мать. Она стала попечительницей «Маленького театра в Брентвуде». Черный Джек одобрил новое увлечение Бетси.

Будучи попечительницей театра и источником денег, Бетси всегда посещала премьеры. Она умело обставляла свой выход, появляясь с высоко поднятой головой и улыбкой на губах. На пороге миссис О'Брайен останавливалась на мгновение, чтобы все ее заметили, а потом уверенно шла дальше.

Тюдор, надеявшийся получить в Голливуде роль побольше, чем призрак в «Гамлете», сумел только сняться несколько раз в массовке. Зато у него всегда было время, чтобы сопровождать Бетси. Он оказался идеальным компаньоном, всегда помнившим о предостережении Черного Джека.

Вскоре Тюдор начал выходить на сцену «Маленького театра в Брентвуде». Его участие в спектаклях не оплачивалось, но ему нравилось появляться перед зрителями, ощущать их живую реакцию на свою работу и снова слышать аплодисменты. Стоя на сцене, Тюдор чувствовал, что занимает это место по праву. Когда он появлялся везде рядом с Бетси, ему казалось, что он предает Мими.

В течение полугода Макс довольствовался парой фраз, произнесенных на сцене. А вот Физз быстро стала в труппе своей, ей нередко поручали достаточно ответственные роли.

Максу казалось, что его просто выбросили из жизни. Он всегда снисходительно относился к Физз, а теперь чувствовал себя как новичок в школе, который приехал и увидел, что его младший кузен давно обогнал его в учебе. Физз, наоборот, только радовалась этой перемене ролей. У нее было живое, подвижное лицо и высокий, хороший голос. Она не тратила время на обсуждение системы Станиславского, мотивации или внутренней ориентации. Но на первое же чтение пьесы она являлась, зная исторический контекст и представляя, как должна себя чувствовать горбунья, кормилица или принцесса. Физз просто двигалась по сцене, и в это время остальные актеры могли пойти покурить.