Мне становится невыносимо больно от ее слов. Они пропитаны сожалением и безысходностью.

— Юля, я хочу, чтобы ты поняла: я не враг тебе. Если ты не хочешь отношений со мной, то хотя бы не игнорируй и не прячься. Я не стану тебя больше принуждать и навязываться, я хочу помочь.

— Спасибо, Артем, — она так мягко произносит мое имя, что на моем лице тут же появляется улыбка. — Все хорошо, мне есть кому помогать.

— Ты знаешь мой номер? — она мотает головой и это меня напрягает. Удалила и забыла, значит.

Обхожу стол и тянусь к ручке, касаюсь ее руки и чувствую, как жар ее коже распаляет меня.

— Не потеряй и звони, — протягиваю ей клочок бумажки и говорю: — Обещаю, назойливостью теперь не страдаю.

Кладу руку на ее живот и касаюсь губами макушки головы.

— Еще увидимся, малыш.

И ухожу. Мне сложно банально развернуться и уйти, но я таки делаю это. Ей нужно успокоиться и прийти в себя, понять, что я не причиню ей вреда. Я удивляюсь тому, как она сохраняла спокойствие. Разговаривала без повышения тонов, без истерик, срывов. Я знаю, что беременные часто неугомонные, нередко делают нервы и себе и окружающим просто так. Но ведь Юля особенная. Всегда такой была. И сейчас я только в который раз убеждаюсь в этом.

Вызываю машину и еду к матери. После последнего разговора, который у нас состоялся, между нами осталась огромная пропасть. Я хочу расставить все по местам. Вернуться к работе и доказать Юле, что я настроен серьезно. Сейчас она видит только того мужика рядом, потому что он все это время был с ней, помогал, поддерживал. И она думает, что он надежный. И вообще самый лучший для нее. Я же хочу убедить ее в обратном. В том, что лучше отца ее ребенка никого быть не может. И в том, что я готов на серьезные поступки, готов уступать и слушать ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До отеля добираюсь довольно быстро, поднимаюсь на второй этаж и направляюсь к матери, но вопреки моим ожиданиям, в кабинете она не одна.

— Артем? — мать говорит немного растерянно, но быстро берет себя в руки.

Артем

Егор вздергивает бровь и осматривает меня с ног до головы.

— Да, рваных джинс нет и обувь чистая, — отвечаю на пристальный взгляд брата и присаживаюсь рядом с Юлей, нашим директором.

— Перемены к лицу, Артем. Продолжим, сейчас ты все поймешь и мы с тобой после поговорим более подробно, хорошо? — мать ведет себя так, будто и не было между нами этих семи месяцев. Будто не я выводил ее из себя одним своим присутствием.

— Не вопрос, — смотрю на брата, но по его беспристраному лицу ничего не понятно. Он как статуя, только плечи стали шире.

— Качаешься? — спрашиваю у него, усмехнувшись, но тут же замолкаю под грозное шипение матери.

— Продолжим. Егор и Юля, вы поедите на конференцию, посмотрите на разработки конкурентов, может у них что-то новое появилось, что можно будет использовать и у нас. Познакомитесь со всеми, там будут солидные люди, которые могут неплохо помочь нам развить сеть. Что касается управления, — она делает паузу, будто обдумывая верность своего решения, после чего продолжает: — Артем остается за главного, пока вас не будет. Ты появился вовремя, — мама поворачивает голову ко мне. — Поездка запланирована, как раз на следующую неделю, в понедельник Егор и Юля уедут. Брат введет тебя в курс дела, покажет, как и что нужно делать. Юля, — мама обращается уже к девушке, — поможешь им.

Я удивленно вскидываю брови, не ожидая, что Юля теперь неотъемлемая часть нашей команды. Это странно хотя бы потому, что мы никогда не работали вместе, да и ее имя больно режет слух, напоминая о любимой девушке, которая пока отвергает меня. Несмотря на удивление я молчу, решая, что нужно урегулировать все проблемы с мамой и двигаться дальше.

— Так, на этом совещание закончено, — мама поднимается, упираясь руками о столешницу и продолжает: — Артем, если можешь, останься. Егор, Юля, можете быть свободны.

Они не задерживаются и тут же освобождают кабинет, а мать заканчивает писать в блокноте, после чего переводит на меня взгляд.

— С тобой все хорошо? — я чувствую себя, как на приеме у психотерапевта.

От ее тона внутри все напрягается и появляется единственное желание — смыть с себя все. Встать под душ и помыться, освобождаясь от ее голоса и от ее взгляда, который раздражает и нервирует.

— Я в порядке, мама.

— Ты же знаешь, что такое поведение недопустимо?

— Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Не нужно мне этих нотаций.

Он фыркает, приподнимается с кресла и все равно начинает говорить то, что я и так знаю:

— Ты все еще ничего не осознал, — говорит она. — Где ты был семь месяцев? Почему тебя сюда приносили в коматозном состоянии? Ты считаешь это нормальным? Так должны себя вести руководители? — она давит и давит, говорит то, что я ожидаю от нее услышать. — Ты лицо нашего отеля, один из директоров. Я надеялась, что вы с братом…

— Больше нет нас с братом, мама. Есть я и Егор. Мы отдельно друг от друга. Ты что, не видишь? Я готов работать, готов выполнять свои обязанности, но прошу, давай забудем все, что было и прекратим препираться.

— Как я могу забыть? — парирует она. — Ты обещал, что это больше не повторится. И что я вижу? Что через неделю мои слова превращаются в реальность! А твои в обман и ложь.

— То, что было когда-то, там и осталось. В этот раз все по-другому, мама. Мои действия не доходили до крайностей.

— Я не верю тебе, Артем. Именно поэтому у меня будет условие, выполнив которое ты сможешь вернуться на работу. Женись, Артем. Женись и остепенись. Хватит уже тусовок и скандалов, пускай она направит тебя на путь истинный. Ты ведь явно не справляешься один.

— Я женюсь, — киваю. — Тогда, когда посчитаю нужным. У меня есть девушка, но она не готова к свадьбе.

— Ну и кто она? Очередная прошмандовка из клуба? Искательница денег? Я не дам своего согласия на этот брак! — мать впервые кричит на меня, чем вызывает мое удивление.

— Не нервничай. Она идеальная, мам. И ей совсем не нужны мои деньги.