В этих тяжелых условиях А. А. Власов формирует 20-ю армию для обороны столицы СССР.

Группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала фон Бока взяла и уже миновала Калинин; его войска недвижимо стоят на линии Клин – Рогачево – Дмитров. Бои на севере Подмосковья ведутся лишь в двух местах: у деревни Крюково (Зеленоград; об этом месте доблестные агитпроповцы сложат жалостливо-героическую балладу со строчками «У деревни Крюково погибает взвод») и около Яхромы, где танковым армиям противостоят отдельный бронепоезд № 73 войск НКВД и 20-я армия генерала Андрея Андреевича Власова.

На Волоколамском направлении немцы миновали Дубосеково, но не спешат двинуться по шоссе, хотя до Москвы рукой подать. В 22 километрах от Кремля, артиллеристы возбужденно рассматривают в бинокли исторический центр столицы СССР, но тоже отчего-то стоят в ожидании. Хотя… «Помню, сотрудники, работавшие еще с войны и дежурившие тогда на крыше, рассказывали, как немецкий танк остановился на Сходненской улице, на Западном мосту через Деривационный канал (между нынешними станциями метро «Тушинская» и «Сходненская»). Открылся люк, из которого выглянул офицер вермахта с полевым блокнотом, огляделся вокруг, что-то записал в блокноте и уехал в сторону Алешкинского леса», – поделился воспоминаниями ветеран управления канала «Москва – Волга» (сейчас «Канал имени Москвы») Валентин Барковский, с которым встретился Искандер Кузеев, автор статьи «Потоп московский» (см. «Совершенно секретно», № 07, 2008). «Другое появление немцев в Москве – 30 мотоциклистов в километре от станции метро «Сокол». Мотоциклисты ехали по Ленинградскому шоссе. Два пулеметчика на мосту, названном позже мостом Победы, приняли неравный бой и остановили нападавших. – Ехали мотоциклисты со стороны Химок, – вспоминает этот эпизод Валентин Барковский» (там же).

О том, что немецкие танки проехали по Сходненской, а взвод мотоциклистов по Ленинградке, нам никогда не рассказывали, и в воспоминаниях всех «доблестных» и «выдающихся» советских полководцев таких подробностей нет. Впрочем, там многое отсутствует. Вот же, умудрился товарищ Жуков напрочь забыть (!), кто командовал 20-й армией в лихую годину под Москвой. В своих воспоминаниях маршал Жуков, говоря об обороне Москвы, конечно, упоминает 20-ю армию, но без имени командира. А ведь именно Власов сыграл ключевую роль в первой победе стратегического значения над немцами под Москвой и оттеснил их до Ржева. За эту блестящую операцию Андрей Андреевич был награжден орденом Боевого Красного знамени и произведен в звание генерал-лейтенанта, о чем сообщали газеты «Правда», «Известия» и «Комсомольская правда» 13 декабря 1941 года в статье «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы».

В книге петербургского исследователя Н. Коняева «Власов. Два лица генерала» есть такие примечательные строки, ставящие условную точку в споре: кто – Власов или его начштаба Сандалов – сыграли решающую роль в битве под Москвой. «Перед Новым годом, 31 декабря 1941 года, газета «Известия» опубликовала на первой полосе статью «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы». Внизу были помещены фотографии девяти отличившихся генералов. Фотография в нижнем ряду запечатлела генерала Власова. …6 января 1942 года ему присвоили звание генерал-лейтенанта. …11 февраля Андрей Андреевич Власов был удостоен персональной аудиенции И. В. Сталина, которая продолжалась с 22 часов 15 минут до 23 часов 25 минут (1 час 10 минут!), а 22 февраля его наградили орденом Ленина. …Икра, ордена, балыки, звания и слава доставались Власову, если судить по воспоминаниям Леонида Михайловича Сандалова, за сражения, которые выигрывала армия, пока генерал лечил свое ухо… И соблазнительно, забегая вперед, провести аналогию с трагедией 2-й Ударной армии, виновником гибели которой тоже был не Власов. А после порассуждать, насколько условна вообще персонификация побед и поражений на войне. …Аналогии и рассуждения эти напрашиваются, ибо они отражают реальность военно-бюрократической машины, где и генералы, командующие армиями, порою так же невольны в своих решениях, как и рядовые бойцы… И все же, понимая это, необходимо удержаться на зыбкой границе обобщения и не впасть в еще большую неправду о войне, чем та, которую долгое время навязывали нам».

В войсках генерала Власова называют открыто и гордо «спасителем Москвы».

Впрочем, амнезией страдали все советские военные и партийные деятели; коллектив упоминаемого выше многотомника, ведя многостраничный подробный рассказ о боевых действиях под Москвой, лишь несколько раз вскользь упоминает о существовании 20-й армии (конечно же, не называя командующего и не говоря об исключительной роли этой армии). Подводя итоги событию, которое не только было отмечено в СССР, но и «широко комментировалось мировой печатью», авторы спешат назвать имена причастных: «Все газеты публиковали приветствия и поздравления советских людей славным защитникам Москвы. Центральные газеты напечатали портреты выдающихся советских полководцев, отмеченных в сообщении Советского информбюро: Г. К. Жукова, Д. Д. Лелюшенко, В. И. Кузнецова, К. К. Рокоссовского, Л. А. Говорова, И. В. Болдина, Ф. И. Голикова, П. А. Белова, под руководством которых была одержана блестящая победа под Москвой. …Радостная весть о поражении немецко-фашистских войск на подступах к Москве молнией облетела всю нашу страну» (с. 282). Однако «молнией облетела» всю страну весть, что спасителем были как раз не эти, а – генерал Андрей Андреевич Власов и его 20-я армия, чьи заслуги «благодарные» коллеги забыли спустя несколько месяцев.

Та же история прослеживается в издаваемом с 1944 года многотомнике «Сообщения Советского информбюро». Говоря о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы и поражении немецких войск на подступах к столице, нам показывают картину, в которой действующими лицами оказываются практически все те же: генерал Лелюшенко, чьи войска окружили Клин; генерал Кузнецов, вышедший со своими силами юго-западнее Клина; генерал Сандалов, занявший Солнечногорск; генерал Рокоссовский, занявший Истру; генерал Говоров, выбивший противника из района Кулебякино – Локотня; развивающий наступление генерал Болдин; генерал Белов, занявший Венев и Сталиногорск; генерал Голиков, воинские подразделения которого в результате боев оказались в Михалово и Епифани.

И все! Освободитель Москвы генерал Власов, чье имя гремело из общественных радиоточек, бесследно исчез с напечатанных страниц. (См. названное издание, т. 1, сс. 407–409 и далее.)

Нелишне привести воспоминания родственницы русского генерала Нины Барановой, которые приводят в своей статье М. Гамзин и А. Забродин: «Когда мой двоюродный дедушка отличился в боях под Москвой, его имя прогремело по всей стране. В Горьком на всех улицах висели листовки с его портретами. Мы им так гордились! Хотя Андрею Андреевичу было и не до нас, он все же нашел возможность дать о себе весточку. Как-то раз, рано утром, над Ломакино низко-низко пролетел самолет. С него, как снег, посыпались листовки. На них была фотография Власова, где он стоит рядом с будущим маршалом Жуковым, и текст, в котором говорилось о его награждении орденом Ленина… Эти листовки мы берегли как зеницу ока. Но, к несчастью, потом их пришлось уничтожить…»

А ведь действительно было кем и чем гордиться! – части генерала Власова остановили танковый корпус Вальтера Моделя в пригороде Москвы и отбросили немцев на 90–100 километров, освободив при этом три города. Было за что получить горделивое прозвище «спаситель Москвы».