– В Индопале тоже есть дети, о Великий, – сказал Фейкаалд, повысив голос. Он наклонил голову и умоляюще сложил руки перед лицом. – У них коричневая кожа, но в остальном это такие же дети, как ваши. Они так же смеются. И так же плачут. Точно так же голодают и истекают кровью. И, совсем как ваши дети, они мечтают, что в час величайшей нужды к ним явится Король Земли. Если вам не жаль наших взрослых мужчин и женщин, так пожалейте хотя наших детей.

Габорн покачал головой. Он чувствовал, что Фейкаалд – враг, что бы тот ни говорил. Чувство Земли предупреждало об опасности. Но он помнил еще и то, что показали ему два дня назад Камни Видения Биннесмана. Орду опустошителей, спешившую в Картиш. Там будет еще страшнее, чем было в Каррисе.

Только вот Фейкаалд пытается заманить его в Картиш по каким-то другим причинам. Вряд ли он догадывается, насколько горячо на самом деле Габорн желает помочь.

Но Земля приказала ему искать Место Костей.

– Я не могу послать свое войско, – сказал Габорн.

Фейкаалд посмотрел на Джурима, словно в поисках поддержки. Затем умоляюще произнес салаам, «мир», и низко поклонился.

Тем, что просил мира, он хотел сказать, что Габорн может счесть его дальнейшие слова оскорблением, и заранее призывал его сохранить спокойствие.

– Мир, – ответил Габорн.

– Выслушайте меня – я прошу об одной небольшой милости. Это не должно вас рассердить.

– Что же это?

– В вашем войске есть Неодолимые, воины из Индопала. Их осталось в живых три или четыре сотни. И я молю вас – если вы не посылаете своих солдат, пошлите хотя бы этих.

Габорн прислушался к своим предчувствиям. И Земля предупредила его, что эти люди, если он отправит их в Индопал, погибнут. Но падут ли они в бою с опустошителями или от руки самого Радж Ахтена, Габорн не знал.

– Нет, этого я не могу позволить.

– Я прошу так немного, – настаивал Фейкаалд. – Эти люди имеют для вас мало ценности. У них есть дары – пока, но надолго ли? Четыреста Неодолимых в глазах Радж Ахтена – это сила. И чтобы они не стали сражаться против него, он прикажет убить их Посвященных. Умрут невинные Посвященные – мужчины, женщины, дети. Умрут – и почему? Потому что вам хочется сохранить при себе нескольких Неодолимых, как военный трофей?

Габорн смотрел на Фейкаалда со все возрастающей неприязнью.

– Вы просите милости или вымогаете ее у меня?

– Вымогаю? Никогда! – сказал Фейкаалд. – Я говорю не о том, что сделал бы я. Но намерения моего господина мне хорошо известны.

Габорн и не сомневался, что Радж Ахтен поступит именно так, как говорит Фейкаалд.

– Вы правы, – сказал он. – Индопал – их родина, и я разрешаю всем Неодолимым, которые хотят защищать свой народ, вернуться в Картиш.

Джурим весь просиял, словно не ожидал такого подарка.

– Благодарю вас, о Король всей Земли, – сказал с поклоном Фейкаалд.

– Но, – добавил Габорн, – Силы Земли говорят мне, что Индопалу угрожает великая опасность, и никто из тех, кто отправится туда, не останется в живых. И я должен их об этом предупредить.

Взгляд Фейкаалда сделался жестким. Он согласно кивнул, но лицо его при этом ничего не выразило.

– Прошу вас о небольшой милости.

– Еще об одной? – спросил Габорн.

– Форсибли. Если вы уделите мне хотя бы несколько сотен, это может оказаться бесценной помощью. Сейчас он просил слишком многого.

– Я вам ничего не должен. Фейкаалд вновь согласно кивнул.

– Хорошо. В таком случае я попрошу вас еще об одном.

Габорн почувствовал себя на рынке, торгующимся с соотечественником Фейкаалда. Каифба просил много, не давая ничего взамен. Габорн предупредил его:

– Это будет последнее, ибо я устал от ваших просьб.

– Мир. Я молю вас: поезжайте в Картиш сами. Если вы боитесь Радж Ахтена, вы можете избрать его войска и будете уверены, что они вас защитят.

– Не могу.

– Заклинаю вас всем, что для вас дорого, вашей родиной, вашей честью и добродетелью, – взмолился Фейкаалд. – Без Короля Земли наш народ – что сухая щепка в огне. Вы могли бы избрать нас всех, как избрали жителей Карриса.

Габорн покачал головой. Никакими словами было не выразить, как хотелось ему исполнить эту последнюю просьбу, но сила избирать была у него отнята. И его ждала другая дорога.

– Мне предстоит свое сражение, в другом месте. Ваш господин пусть справляется без меня.

Фейкаалд опустил глаза. И тоже покачал головой.

– Простите меня. Я пришел сюда, чтобы просить вас о помощи, без позволения. И не могу сейчас вернуться в Индопал. Радж Ахтен расценит мой поступок как предательство. Но пусть, пусть меня назовут предателем, если я смогу хоть чем-то помочь своей стране. Я отдаю себя на вашу милость и прошу убежища. Я буду служить вам, как Джурим. Служить верно, если только вы не попросите меня предать мой народ.

Он казался искренним. Руки его дрожали, глаза молили о милосердии. Но Габорн не верил ему. И опасности для этого человека никакой не ощущал.

– Возвращайтесь к Радж Ахтену, – сказал он. – Вам ничего не грозит с его стороны.

– Умоляю вас, во имя Сил, во имя Земли! – заскулил Фейкаалд. – Сжальтесь! Сжальтесь над стариком! Вы даже представить себе не можете, что он со мной сделает.

Габорн задумался. Возможно, самому Фейкаалду угроза кажется вполне реальной. А возможно, что он, преследуя свои тайные цели, просто разыгрывает страх.

Было что-то не то в этом человеке… какая-то тьма в сердцевине. В данный момент он не представлял для Габорна опасности. Не собирался бросаться на него с ножом. Но Габорн не сомневался, что при первом же удобном случае Фейкаалд может причинить большое зло.

«А может, это говорит во мне мой собственный страх», – подумал он,

В Доме Разумения, в Палате Обличий Габорна учили определять, когда человек лжет. Но насчет Фейкаалда он ничего не мог сказать. Тот, кто лжет, обычно отводит глаза или же усиленно моргает. У него могут сузиться зрачки. Но каифба Фейкаалд смотрел спокойно, не мигая. Размер зрачков его невозможно было определить из-за выкуренного им опиума.

Лжец порой дрожит, но Фейкаалд не вздрогнул ни разу. Лжец частенько напрягает мускулы шеи и потому вскидывает голову, пытаясь выглядеть надменно.

Ни одного из этих признаков в поведении Фейкаалда не было. Только язык тела говорил кое о чем. Старик слегка наклонялся вперед, возможно из-за сутулой спины. Габорн, однако, подозревал другое. Так наклоняется не лжец, но торговец, которому очень хочется заключить сделку.

Фейкаалд пытался продать свой рассказ. Но Габорн не покупал.

Что же двигало Фейкаалдом? Возможно, ему действительно нужна была помощь Габорна. Возможно также, что его больше устроила бы бездеятельность Габорна или разделение его сил.