– Да ладно грузить... То, что ты другая, это да, это я вижу... Богатенького Буратино нашла, замуж вышла, в крутом доме живешь, на крутой лайбе высекаешь... Я-то думал, ты себе хоря нашла – молодого, сочного. А нет, ты от мужика своего не гуляешь...

– Не гуляю. И не собираюсь... А ты откуда знаешь, гуляю я или нет?

– Так это я же спец по части информации... Я когда откинулся, сразу в Москву...

– Откинулся?

– Ага, срок мотал.

– За сводничество?

– Нет, за угон... Уважаемая, между прочим, статья...

– Вот и чеши к тем, кто тебя за это уважает...

– А если меня к тебе тянет?

– Тогда застрелись.

– Счас... У меня, между прочим, любовь...

– Надеюсь, не ко мне?

– Ну и к тебе что-то есть... Но люблю другую...

– И за сколько ж ты ее сдаешь? – не удержалась, съязвила Ася.

– Ни за сколько... Классная бикса. Но тупая... Но я не об этом.

– Откуда ты про него знаешь? – вскинулась Ася.

– Так я за вами наблюдал. Я давно за тобой охочусь. Адрес свой домашний ты тогда на море мне говорила, вот я и запомнил. Ну и вычислил тебя. А когда с Дмитрием увидел, грешным делом, решил, что у вас ай лав ю. Думаю, гляну-ка, где он живет. Поехал за ним. Домик такой клевый. И телка из него клевая выходит. Я к ней. Думал, жена, ни фига, работает у твоего Димы...

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– А затем... – хмыкнул Родик. – Интересно было узнать, трахаешься ты со своим Димой или нет... Не трахаешься, а то бы я вас спалил. И муж бы твой все узнал... А может, и не узнал бы. Если бы ты мне за молчание заплатила. Бабки у тебя есть, я знаю...

– Ну и свинья же ты! – Ася одарила его негодующе-презрительным взглядом.

Этот гад следил за ней, чтобы накопать компромат на нее. Шантажировать ее решил. Но, к счастью, она чиста перед мужем. И Родику не на чем ее разводить...

– Свинья – это ты, – гнусно хохотнул он. – Помнишь, как в грязи валялась...

Все, ее терпение кончилось. Ася выбралась из машины, обошла ее, открыла дверцу. Родик мужик здоровый, крепкий, но в ней было столько злости...

Он и не думал, что Ася сможет вырвать его из машины и положить на асфальте. Но она это сделала. И ногу ему выкрутила так, что завыл он на всю округу...

Она ждала, что Родик объявится снова. Но шло время, а о нем ни слуху, ни духу.

Родик дал знать о себе через два месяца. Позвонил ей на сотовый. Как он узнал ее номер?

– А так и узнал, – ответил он на ее незаданный вопрос. – Я всегда рядом, ау...

– Что б ты сдох!

– Да нет, родная! Подыхать ты будешь! Выгонит тебя муж на улицу в чем мать родила, опять по рукам пойдешь... Но если ты хорошо попросишь, я тебя подберу...

– Что. Тебе. От меня. Надо...

– Да хочу рассказать, как ты в грязи валялась... Э-э, извини, не в грязи. В песке. Вспомни, как ты в Анапе развлекалась? Море, песок, и мы – я, Митька и Жорик. Лихо ты зажигала, так и захотелось запечатлеть тебя для истории... Короче, есть кассета. Ну, о-чень интересная! Хочешь, я ее твоему мужу отдам? Он посмотрит, возбудится... Уж здесь одно из двух, либо он тебя трахнет, либо убьет. А если трахнет, то потом на хрен пошлет. Зачем ему жена-шалава?

Ася помнила, чем она занималась в наркотическом угаре. Да, было такое – море, песок, солнце, секс. Но чтобы ее снимали на видео, не помнила... Хотя нет, что-то было... Да, было. Тогда ей было все равно. Тогда, но не сейчас...

– Ты блефуешь! – холодея, выдавила она. – Нет у тебя ничего...

– А вот и есть... Я тебе еще в прошлый раз хотел кассетку скинуть, но так ты ж меня из машины попросила... Не думал я, что ты такая дерганая... Кстати, за физический ущерб с тебя причитается. Три штуки баксов. Это к тем двадцати, которые с тебя за пленочку причитаются...

– Что с меня причитается?

– Двадцать тысяч баксов. За пленочку... А ты как думала? Я эту кассету храню возле сердца, как память о нашей веселой молодости. Может быть, я каждый день ее пересматриваю... А ты хочешь, чтобы я так просто ее тебе отдал? Нет, даже не думай... Двадцать три тысячи – и кассета твоя.

– Это все давно было. У тебя не может быть никакой кассеты...

– Вот отнесу ее твоему мужу, и убедишься.

Ася приняла решение.

– Двенадцать тысяч, – назвала она цену.

Это были все свободные деньги, которыми она могла распоряжаться по своему собственному усмотрению.

– Нет, двадцать три, – не согласился Родик.

– Двенадцать. И прямо сейчас... Называй адрес!

Она понимала, что совершает ошибку. Не должна она ехать к Родику домой, не должна платить ему за молчание. Шантажист не остановится. Но так хотелось поскорее развязаться с этой кошмарной историей. Это желание занозой сидело в голове.

Ася ехала к Родику. По пути заскочила в банк, сняла со счета двенадцать тысяч.

Родик жил в Бирюлеве. В квартире он был один.

– О! Какие люди!

Фигляр хренов.

– Не юродствуй... Ася прошла в комнату. – Где кассета?

– Вот, пожалуйста! – Он показал видеокассету. – Деньги при тебе?

Она достала из сумки деньги. Показала и положила обратно.

– Как убедиться в том, что у тебя нет дубликата кассеты?

– Тебе будет мало моего честного джентльменского слова? – ухмыльнулся он.

– Таких джентльменов в деревянные фраки нужно одевать. И на два метра в глубь земли...

– А таких шлюх, как ты, нужно драть и в хвост, и в гриву! – осклабился Родик.

Лучше бы он этого не говорил. Вне себя от злости, Ася схватила его за грудки и провела подсечку. Родик упал. При падении ударился головой о столик. Лежит, не шевелится, и столик перевернут.

– Эй, а ну поднимайся! – она несильно пнула Родика по ноге.

Но тот по-прежнему не подавал признаков жизни. Ася склонилась над ним, нащупала шейную артерию. Пульс отсутствовал... Она убила его. Черт возьми! Она его убила!

Жалости не было. Был страх перед возможным наказанием. Мало того, что ее обвинят в убийстве, так еще и у Германа появится вопрос – чем она занималась с Родиком в его квартире...

Надо бежать. Надо отсюда бежать!.. В голове сумбур, ноги ватные. И не должна была Ася вспомнить про кассету, но она вспомнила. Взяла кассету, на всякий случай вставила ее в видеомагнитофон и нажала кнопку «PLAY», то, что нужно.

Ноги отказываются слушать. Но Ася все же нашла в себе силы спокойно выйти из квартиры, спуститься вниз, добраться до машины. Видеокассету бросила на заднее сиденье, села за руль. Резко сдала машину назад, потом – вперед.