— Поверьте, — вырвалось у Аранты, — я меньше всего на свете хочу занять это место. Вне зависимости, ваше оно или нет.

Ей удалось вынудить собеседницу на паузу, в течение которой та, словно впервые, рассматривала ее лицо.

— Я вам сочувствую. Однако навряд ли у вас есть выбор. — Непонятно, иронизирует она или нет. — Оно вам так легко не достанется. Это королевский брак. Даже обоюдного желания сторон недостаточно, чтобы его расторгнуть. Не говоря уже о том, что я не дам Рэндаллу развода. Во-первых, потому, что иначе я потеряю статус, позволяющий мне содержать Белый Дворец. Хотя тут, как мне кажется, торг уместен. Ну а во-вторых, только потому, что ему этого, по-видимому, хочется. Мне уже неинтересно изображать ангела.

Чем измерить ненависть меж мужем и женой? Из окна чайной виден был сад, изрытый под фонтан, а дальше, сквозь кроны сада — Старый дворец из его древнего красного кирпича. Глыба из глыб. Два непроницаемых кристалла, два сердца, наглухо запертых друг для друга. Хватило бы ее шальной силы, чтобы примирить их, вернуть Венону Сариану в королевскую постель и на королевский трон, и пусть бы ее, без сомнения, благие начинания катились бы потихоньку при одобрении одних и попустительстве прочих? Нет. Ее сила не из тех, что творит добро. Не говоря о том, что она попросту не умеет это делать.

— Вы все еще его любите.

— Вы могли бы представить себе женщину, способную по своей воле выкинуть из головы и сердца Рэндалла Баккара? Вы способны представить себе мужчину, который выдержал бы это сравнение? Но подумайте, как было бы мне приятно, отойдя в сторону, знать, что та, кто заняла мое место, несет в себе что-то… от меня. Сознавать в глубине души эту маленькую пакостную радость.

— Хотите сказать, мадам, что я могла бы воспользоваться вашими советами?

— Я надеялась, что вы спросите, потому что думала на вашу тему. А думать и не поделиться мыслью для меня практически смерти подобно. Исходные параметры вашей фигуры вполне удовлетворительные: немного выше среднего. Перспективный тип. Это не лесть. Я никогда не льщу. Цвета вам пойдут тяжелые, сочные. Алый изумителен, превосходно подчеркивает ощущение вашей властности и внутренней силы. Потом, с возрастом, к седине пойдет бордовый и, возможно, фиолетовый. Вы не потеряетесь и в золотой парче, хотя злоупотреблять ею я бы вам не рекомендовала. Можете вызвать смех. Белый будет исключительно хорош, однако черное я решительно вам запрещаю, если вы не хотите раньше времени выглядеть старухой. И потом, вам придется отказаться от этих тяжелых поясов со свисающим концом на бедрах. В наступившем году акцент ставится на контрасте маленькой верхней части и удлиненной нижней, и я полагаю, тенденция продержится достаточно долго, чтобы закрепиться в сознании и сформировать устойчивый идеал. Пояс на бедрах в этом случае смогут себе позволить только сверхдлинноногие красотки. Или же вам придется носить такие zoccolies, что с непривычки вы непременно, к чьей-то ревнивой радости, сломаете себе шею. Вы же сложены пропорционально, а потому я советую вам подпоясываться под грудью и использовать прилегающий силуэт без этих дурацких складок и фижм на талии. У вас есть кое-что, чем вы можете хвастать от природы. А если бы не было, я научила бы вас обращать недостатки в достоинства.

Глаза Веноны Сарианы остановились на крепком кожаном «буржуазном» ботинке, носок которого показался из-под краешка юбки ее гостьи.

— Это — ваш потолок, — сказала она, указывая в направлении ботинка. — Символ того, чего вам следует держаться. Не прыгайте выше головы. Экстравагантность не про вас. Насмешка убивает нашего брата. Я имела в виду нашу сестру, конечно. Добротная, спокойная, солидная буржуазность высшего качества. Да, пожалуй. И не доверяйте никому, кто постарается взгромоздить вам на голову этот чудовищный бархатный берет с перьями поверх жемчужной волосяной сетки или разрезать рукава, чтобы выставить в дыры складки . нижней рубашки. Никогда не сочетайте клетку с полоской. Не изображайте умирающий цветок. Не позволяйте себе выглядеть жалко. А вообще-то, откровенно говоря, это все вторично, — сказала она, сделав паузу. — Где, по-вашему, в теле женщины живет красота? Вот здесь. — Насладившись недоумением собеседницы, королева положила руку себе на шею сзади. — От основания черепа и вниз, по позвоночному столбу, до лопаток. И более нигде. Втяните голову в плечи — и вы погибли. Вы, вероятно, обратили внимание, что все мои девочки по типу — прекрасные дурнушки. Первое, что я им ставлю, это голову на шее. После того, как это сделано, дальше становится легко. И ваше собственное ощущение, и то, как воспринимают вас окружающие, зависит, в сущности, от того, как вы держите голову. Возможно, этот центр посылает свои флюиды во все точки организма. И будь вы одеты в самые непристойные лохмотья, в цветовых сочетаниях, нарушающих общественный порядок, взгляд заинтересованного мужчины всегда выделит вас из толпы, если у вас правильно поставлен плечевой пояс. Это почти так же важно, как вообще иметь голову на плечах. Еще очень долго красота женщины будет первейшим инструментом, подтверждающим ее значимость.

— У вас есть стиль, — продолжила Венона Сариана через минуту. — Я вам завидую. Как завидую всем, кто способен делать что-либо упорядоченно. У меня, — она обвела рукой вокруг, имея, надо полагать, в виду весь Белый Дворец, — все вперемешку, все — вразброс. Приобретаешь одно, экономя на всем прочем, потом оказывается, что без этого первого ты вполне могла обойтись. Если бы не Кариатиди, я наделала бы куда больше глупостей. А теперь, если вы не возражаете, я хотела бы немного отдохнуть. У меня внезапно испортилось настроение, а мне нужно еще написать несколько писем.

Едва ли для этой женщины найдется спасение. Она была слишком самостоятельна и слишком умна. Фигура. Слишком подходящая кандидатура, чтобы сломать ее и победить. Сделать все не так, как хочет она. Слишком большое искушение для Рэндалла. Именно это называется — любой ценой.

Аранта, почему ты так снисходительна к побежденным врагам?

Потому что моя очередь — следующая.

Те, кто тебя боится, придут тебя убивать.

Аксиома

Дни слились в один, перелистываемые, как страницы старых счетов, наводя на мысль, что и по ним когда-то придется платить. Счета куда более, чем наряды, отражали сущность Веноны Сарианы, взбалмошной, но способной учиться на собственных ошибках. В поле своего окружения она позволяла находиться только самому лучшему и самому дорогому. Слово ее было непререкаемо. Аранта никогда не осмелилась бы возразить ей хотя бы наполовину столь же дерзко, как она позволяла себе это с Рэндаллом.

Правда, и случая не выпадало. Венона Сариана предоставила ей право совать нос куда вздумается, и вскоре Аранта уже знала не только фамилии всех пансионерок наперечет, но и коротенькие истории их жизней, где неизменно фигурировали безнадежная любовь, злая обида и прекрасные платья, пошитые для сестер. Но, в общем, это были прошлые жизни, и в большинстве своем они надеялись на блистательное будущее. Похоже, заведись среди них унылица, Венона Сариана немедленно отправила бы ее домой.