- Ты опять? - рассмеялась она. 

- Тебе же это нравилось? - поднял я брови. 

- И до сих пор нравится. И будет нравиться вечно, - сказала так, словно угрожала.  

Пфф. 

- На меньший срок я и не рассчитываю. 

Эпилог

“И жили они долго и счастливо.” 

Я поставила точку и, довольно улыбаясь, закрыла ноутбук. 

Носа коснулся едкий, горелый аромат... Гадство! Яичница!  

Я быстро соскочила с барного стула, подбежала к плите и неудачно схватила крышку, обжигаясь и выпуская её из рук, что та, ударившись о край столешницы, звонко застучала по полу. Плевать. Выключила плиту и, посильнее распахнув окно, полотенчиком начала выдувать валивший из сковороды дым.  

- Что здесь происходит? - насмешливо раздалось от входа в кухню. 

- Мама сновя сожла завтляк, - очень тяжело, совсем по-взрослому, вздохнул Никита со своего места, даже не оторвавшись от своего рисунка. 

- Хорошо, что у нас есть хлопья и молоко. Да, малыш? - улыбнулся Данил и подошёл к нашему сыну, чтобы потрепать его по белокурым волосам, которые, между прочим, лезли малышу в глаза, но он напрочь отказывался стричься, стремясь быть похожим на папу. 

- Хлопя! - сразу же воодушевился Никита, с блеском предвкушения в серебристых глазах посмотрев на меня. 

Боги! Завтра же не отойду ни на шаг от плиты, чтобы накормить ребёнка горячим и сытным завтраком. 

Данил рассмеялся и подошёл к навесному шкафу, выуживая из него коробку медовых хлопьев. 

- Как любит говорить наша мама: она рождена... 

- Не для говьки! - звонко и хохоча закончил папино предложение Никита. 

Именно! Я закатила глаза и тоже рассмеялась. 

- Зато я закончила сказку! - торжественно воскликнула я после. 

- Серьёзно? - мгновенно развернулся ко мне Данил, совсем, как сын, блестя предвкушающим взглядом. - Это великолепно!  

- Уля! - вторил ему Никита. 

- Отличный подарок на день рождения, да, Ник? - улыбнулся он ему. 

- Дя! 

Я подошла к сыну и взяла его на руки, нежно смахнула чёлку с глаз и, поцеловав в лобик, сказала: 

- Я очень старалась закончить к сегодняшнему, чудесному дню. Ты, правда, рад? 

Малыш часто закивал, с выражением полного восторга на лице и крепко обнял меня за шею своими пухлыми ручонками.  

Писать сказки я начала ещё беременной моим чудом. Я тогда с особой тщательностью выбирала детскую литературу и, прочитав одну из сказок, возмущалась непонравившимся завершением истории, на что Марина - сестра Данила - в шутку предложила его переписать, а я задумалась. В декрете заниматься было особо нечем, и я попробовала. Когда прочитала коротенький рассказ Данилу, он лишь подтвердил, что мне нужно заняться писательством вплотную, поражаясь почему я не додумалась до этого раньше и сокрушаясь, почему не додумался предложить мне это сам.  

Моя первая полноценная сказка разлетелась по нашему небольшому городку пятитысячным тиражом и не остановилась, продолжив своё путешествие за его приделы. А я получила пусть и небольшой, но первый в жизни гонорар за свой труд. В те дни меня переполняла невероятная гордость. Как оказалось, я способна на что-то большее, чем просто подстраиваться под условия жизни. И за это я была безмерно благодарна моему любимому мужчине, ведь, именно его кураторство четыре года назад открыло мне глаза на саму себя. 

Сегодня в нашем дворике, с развешанными на ветках кустов и деревьев флажками, лентами и прочей атрибутикой празднества, собрались почти все родственники Данила, его друг Егор и моя любимая подруга - майор Стрельникова. Повысили её, кстати говоря, два года назад. И она продолжала любить свою работу больше, чем перерывы на обед. 

Данил вместе с отцом, попивая пиво из бутылок, стояли у решётки-гриль, готовя барбекю. Моя вечно-молодая свекровь что-то напутствовала своей старшей, семнадцатилетней внучке, которая, не смотря на свой противоречивый возраст, слушала её с невероятным вниманием. Лиза, весело смеясь, играла с нашим псом Громом, пытаясь у того вырвать палку, крепко зажатую в его зубах. Марина и её муж уютно устроились в навесной кушетке, мерно покачиваясь в объятиях друг друга.  

Повезло, что в этому году март выдался нереально тёплым, позволив нам всем здесь собраться. 

- Дай-ка мне потискать моего крестника-именинника, - подошла к нам Нина, протягивая руки к моему сокровищу. - Каролина, я его не укушу, - добавила она, увидев мою заминку. 

Кто бы мог подумать, что я с трудом буду выпускать ребёнка из рук. Точно не я, и не Данил. Помню, как после всех мучений сопровождающих роды, медсестра предложила недолго подержать в руках маленький кричащий во всё горло комок. О, этот сопровождающий передачу малыша из рук в руки взгляд Данила! Он реально опасался, что я психану и в последний момент оттолкну руки медсестры с самым дорогим в них! Я припоминала ему это не единожды, не переставая с удовольствием слушать следовавшие за этим извинения. Но тот момент, момент горячей теплоты на моей груди и внутри неё я запомнила на всю жизнь. Маленький живой человечек, рожденный от нашей с Данилом, казалось бы, невозможной любви. 

- Да, прости, - рассмеялась я. - Малыш, пойдешь на ручки к Нине? 

Никита сомневался, чем несказанно обрадовал моё сердце, за что я тут же себя отругала. Просто видел он её не так часто, чтобы, сломя голову, кидаться в её объятья. 

- Она очень скучала по тебе. А ты, разве, не скучал? Я хорошо помню, что ты буквально на днях интересовался, когда сможешь её увидеть. 

- Скучаль, - твёрдо кивнул он и робко посмотрел на Нину. 

- Ну! Тогда чего? - тепло улыбнулась подруга, призывно перебирая пальцами в воздухе. - Прыгай скорей! Есть шанс, что ты сильно не потяжелел и смогу тебя покружить... 

Уловка сработала, и Никита, хитро улыбнувшись, потянулся к ней. Я обняла себя за плечи, с улыбкой наблюдая, как малыш смеётся от щекоток Нины. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Данил, уступив место за грилем Егору, подошёл ко мне и обнял со спины, поцеловав в макушку.