— Кузьмич, ты в курсе кто большинство из этих девушек и мальчиков, — ответил я гэбисту прямым взглядом, — «Когти». Я тоже. Мы будем гасить за любой чих, косой взгляд, неясное шевеление. На всё. Ты работник кабинетный, Шахбазян простой хороший мент, а бабка — это бабка. У меня с ними уже были трения, о них я тебя и предупреждаю. Пока есть время, сделай милость, подготовь их морально.

Майор помолчал, с легким скрипом делая то одно сложное лицо, то другое.

— А девчонка? — наконец, выдал он.

— Ей почти сорок, — ухмыльнулся я, — «Вечная». Она не только разную жесть видела, но и чувствовала на себе.

На этом разговор был закончен, Радин поскакал к Окалине, а я… начал тоскливо материться. Из-за широкой спины блондинистого майора вышел никто иной как Анатолий Викторович Темеев во всей своей непрезентабельной красе, волокущий ко мне… растерянно оглядывающегося Пашу Салиновского.

Ну твою-то мать! Трижды! Четырежды! Вперенахлест!

— Вам могут понадобиться его способности, — пихнув мне тощего блондина, поведал тощий брюнет, — В данный момент «Жасминную тень» эвакуируют полностью, можете не волноваться. Изотов, проинструктируй товарища.

— Будешь пожрать носить! — «обрадовал» я своего тощего приятеля, похлопав того по плечу.

— Почему я?! — тут же справедливо возмутился несчастный.

— Потому что это самое безопасное, Паша.

…а еще я тебе выдам для этих целей рюкзак, в котором будет лежать программатор.

Забрать саму белую ленту с приборами сложностей не составило никаких, так как мне полагалось на эту экскурсию спецоборудование, за которым меня и послали. Представляло оно из себя роскошную меховую шубу, такую же титаническую шапку, а также валенки, бывшие на два размера больше. Если думаете, что это смешно — так это нифига не смешно, на улице почти минус десять, голому Вите пипец как прохладно будет голожопить туда-сюда в случае чего!

— Если ты их испортишь, — попыталась наехать на меня баба Цао, с великой неохотой поглядывающая на бросаемую ей общагу, — то потом вернешь такое же. Точно такое же! Это настоящий медведь! Откуда угодно! Меня не волнует!

— Да по запаху понятно, — морщил нос я, щупая шубу, — А зачем вам такое? Вы ж в такой шубенции далеко не уйдете?

— Да что бы ты понимал! — гордо отвернувшись, старая китаянка поспешила к ожидающему её автобусу, — Вернешь!!

Окалину заставлю, если что, вредно решил я, понимая, что сам фиг справлюсь с поиском подобного. Если на тебя наезжает старая женщина, то надо натравить на неё другую старую женщину!

Дорога впереди предстояла длинная и извилистая. Нам нужно было обойти по определенной схеме целых два Района, попутно обыскав несколько подземных объектов вроде бомбоубежищ и складов. Несколько… десятков. Совсем немало. Плюс расстановка меток. Та еще прогулка.

То еще приключение.

…про команду вообще молчу. Дурацкий, короче, расклад. А еще мы и «часы» все дружно поснимали, дабы передвигаться в режиме полного радиомолчания. Жутковато, но при этом карт-бланш практически на всё.

Походно-боевой ордер был простым и понятным, полностью соответствуя фиктивной роли Радина как координатора и командира. То есть, бывший кабинетный работник, отблескивая металлом кожи и улыбки, перся в середине и точил лясы с бабкой, китайцем и милиционером, время от времени выполняя функции носильщика витиной шубы и валенок. За ними шел Салиновский, постоянно подкармливаемый бабушкой из её запасов. Следствие замыкала наша карманная радиоактивная героиня, прущая разметчик. В авангарде где-то скользили ликвидаторши, в арьергарде топали «когти». В целом первые, вторые и я часть сил отводили на быстрый обыск окрестностей, постоянно вращаясь вокруг двигающегося своим маршрутом «центра».

— Так как тебя угораздило, Кузьмич? — спрашивал я, взяв себе небольшую передышку от туманных метаний.

— Как-как, — словоохотливо отвечал мне гэбэшник, — Будто не видишь. Шел-шел, упал, очнулся… гипс. И всё, никакой пенсии, добро пожаловать в органы, сынок.

— То есть, переводя на человеческий, получается так, — легко пустился я в умственную гимнастику, — Вам за живот, положенный на благо Родине в моем лице, кинули палку. А та возьми да металлизируй доблестного майора. Вместо того, чтобы научить его, скажем, попёрдывать зеленым дымом на пенсии…

— Ага, мне выпало такое вот, — с гулким звоном майор самокритично постучал себя по лбу, признавшись, — До сих пор не привык. Ну и забрили по самые помидоры, да сюда отправили. А я и не против. Чего мне дома ловить? Дочка уже большая, а я теперь, если повезет, и пра-правнуков увижу… Сам-то, Вить, как к душегубам залетел? Ну, без подробностей?

— Стреляли…

— Понятно…

Вскоре, через пару-тройку часов, даже до Вероники дошло, что дорога впереди долгая-долгая и скучная-скучная. Тоскливый стон, раздавшийся позади, песней бы вот вообще никто не назвал.

Интерлюдия

То, что они вляпались в дико мутную историю, Коробок, Круг и Гроб поняли, как только встретились с целой прорвой китайцев, на которых их вывел Вергилий. Мелкий зловредный телепортатор, буквально до этого момента взявший всех троих за яйца, положил на свои собственные обещания, переправив стадо баранов (их собственных двуногих баранов!) куда-то… не сюда. А их сюда, к долбанным китаезам.

К большой куче уютно устроившихся китаёз, до зубов вооруженных и подозрительных.

— Слушайте сюда, ребятки, — улыбаясь паршивыми зубами, произнес этот Вергилий, — Вы «радужники», потому вы и здесь. Там вы быть не хотите, гарантирую, но могу отправить, если чешется. Но не советую, совсем.

— Ты нам, говнюк, совсем другое обещал! — попробовал на него наехать Гром, но как-то стух, увидев сразу несколько автоматных дул, заинтересовавшихся его лицом.

— Обещать не значит жениться, тебе ли этого не знать, пацанчик, — вновь гнусно усмехнулся телепортер, а затем резко посерьезнел, — Ладно, шутки в сторону. Вы ребята с опытом, все трое «радужные», так что вот вам специальное предложение — работаете на меня два-три дня, делаете всё, что скажу. За это я отправляюсь вас на Кубу. Всех троих, все ваше барахло, деньги, х*ё-моё.

— Че? — это уже был Круг, — Какая, в жопу, Куба?

— Нормальная Куба, дебил, — вновь ощерился их неприятный знакомый, — Такое, знаешь ли, хорошее место, где отлично знают русский, где рубли любят как собака мясо, не задают лишних вопросов, а единственный ограничитель установлен в Гаване. Вот такая сука Куба!

Куба была темой куда лучше, чем те, что приходили на ум Коробку. Он,