мне хочется хоть как-то облегчить его жизнь. Наверное, он сложный человек — не может в таком таланте все быть просто и ясно. Но сегодня, когда ценится новая драма, когда возносятся режиссеры, ставящие спектакли нетрадиционно, хочется укрыться от всего этого в светлом, понятном и глубоком театре, созданном Фоменко,

Неужели руководство страны и Союза театральных деятелей так долго не понимало, что театру Фоменко нужно создать условия для работы? Мы можем завоевать призы на каких-то фестивалях, показав там необычные по форме и содержанию спектакли, но это не решит судьбы российского театра. Гордостью его является как раз то, что делает Фоменко.

РОМАН ВИКТЮК

Есть люди, которые тебе как будто приходятся родственниками. Такой человек для меня Роман Виктюк.

Я познакомилась с ним давно. Роман Григорьевич приходил в Театр на Таганке к Анатолию Васильевичу Эфросу. Потом нас связывали какие-то дела, он мне звонил и почему-то говорил: «Здравствуйте, это дедушка».

Я помню свое впечатление от его спектакля «Рогатка» с Сергеем Маковецким. Я крайне традиционна и даже несколько убога в интимных вопросах. Но тут мне впервые было неважно, что друг друга любят двое мужчин. Я вместе с героями спектакля пережила эту любовь. Она меня потрясла. А потрясение в театре бывает нечасто.

Позже Виктюк устраивал в Доме актера творческие встречи — и толпы театроведов, режиссеров мчались, как безумные, на этот разговор. Причем разговор велся на таком интеллектуальном уровне, на который не всякий собеседник способен подняться. Но Виктюк — маг, он завораживает беседой.

Он проводил вечера своих учеников в Доме актера. Все ученики — разные, но все — его слепок, все стараются мыслить его необычными категориями. Он комментировал происходящее на сцене, и опять-таки создавалось впечатление, что ты присутствуешь на сеансе какой-то магии.

Актеры и актрисы, которые работали с Виктюком, говорят о нем, словно о божестве. Причем они обожают его не только как режиссера, но и как человека,

Роман Григорьевич очень изменился. Когда-то он ходил в одном и том же пиджаке. И был жутко трогательным в этом единственном пиджаке. Теперь он каждый раз поражает новым нарядом — порой такой расцветки, в какой мало кто решился бы выйти. И вроде бы я не очень люблю эпатаж, но, глядя на него, наполняюсь светлым чувством. Видно, что он сам очень рад, и тебе становится радостно.

Изменился и образ мышления Романа Григорьевича. Я иногда слушаю его по телевизору и удивляюсь тому, как он стал мыслить. Но когда мы встречаемся, он кажется мне таким простым. Мы по-прежнему разговариваем на равных. Я говорю, что дважды два четыре, он подтверждает: ну да, наверное, четыре.

Я скучаю по нему, если мы долго не видимся, — просто не могу. Я не знаю, что нас с Романом Григорьевичем Виктюком объединяет — взгляды на жизнь, взгляды на театр? Но это человек, очень к себе располагающий.

АКТЕРЫ СНГ

Однажды Дом актера проводил вечер замечательной грузинской актрисы Софико Чиаурели, Она приехала в Москву вместе со своим мужем Котэ Махарадзе. Мы познакомились. В дальнейшем мне выпало счастье быть на 75-летии Котэ Махарадзе — его последнем юбилее. Меня пригласили в Тбилиси вместе с Кириллом Лавровым, Алексеем Петренко и Галей Кожуховой.

После вечера Софико Чиаурели, состоявшегося в Доме актера, мне пришла в голову идея в Международный день театра собрать звезд бывшего Советского Союза. И к нам приехали Вия Артмане, Донатас Банионис, Регимантас Адомайтис, Кахи Кавсадзе, Ивар Калныньш, киргизские актеры Арсен Умуралиев и Джамал Сейдахматова… Вечер назывался «С любимыми не расставайтесь».

Актеры достаточно быстро поняли, что это не фестиваль, на котором нужно отметиться, а что в нашем Доме их на самом деле ждали.

Я познакомилась и, с гордостью могу сказать, подружилась с замечательной женщиной и актрисой Гурандой Габунией, женой величайшего актера Отара Мегвинетухуцеси. Потом у нас состоялся их вечер. Отар сделал все, чтобы на сцене главенствовала его Гуран-да. Он показал себя не только настоящим актером, но и любящим мужем. Очевидно, Гуран да многое значит в его жизни. Она дает ему силы. Отар — человек сдержанный, немногословный. А у Гуранды темперамент — просто ураганный.

Я знаю, что Гуранда — очень хороший друг. Это проверено неоднократно. Друзьями стали нам и другие актеры. Мы отыскали Михая Волонтира и пригласили его. Мик Миккивер привез к нам Тыниса Мяги (они тогда вместе играли). Актеры показывали фрагмент из спектакля «Три сестры».

Никаких языковых барьеров на этих вечерах не возникало. Миккивер читал монолог, переходя с русского на эстонский. Кахи Кавсадзе, красивый, мужественный, удивительно пластичный, пел с замечательным грузинским ансамблем «Для тебя». А Джамал Сейдахматова выступала на киргизском.

Хотя каждый из актеров — это другой национальный характер, когда смотришь на сцену, не чувствуешь различий между нами. Наоборот, возникает парадоксальное ощущение: чем ярче передается национальный характер, тем более интернациональной становится игра актера.

Сколько есть московских актеров, с которыми я вижусь довольно часто, но не менее близки мне звезды бывшего Союза, хотя они и далеко.

МОЛОДЕЖНАЯ СЕКЦИЯ

Актеры для меня — как дети. Они и называют меня мамой. Причем иногда даже те, кто старше. К актерам нашей молодежной секции я тем более испытываю материнские чувства.

Когда я пришла в Дом актера, в эту секцию входили Наташа Трихлеб, Женя и Нина Дворжецкие, Юра Нифонтов, Гриша Гурвич, Лена Бушуева. Потом стали появляться и другие. Я очень люблю всех: Марину Голуб, Максима Суханова, Сашу Жигалкина, Эдика Радзюкевича, Пашу Сафонова, Лену Сотникову, Диму Певцова, Олю Дроздову, Марину Есипенко, Дусю Германову, Нонну Гришаеву, Аню Большову, Андрюшу Ильина… С ужасом думаю, что не могу перечислить всех, кого хотелось бы. На моих глазах прошел путь этих актеров. Просто жизнь, к сожалению, не дает мне возможности быть ближе ко многим из них. Поэтому об одних я знаю и могу рассказать чуть больше, о других — меньше.

На нашей сцене когда-то начинал Алеша Колган. Первая же пародия, которую показал никому не известный тогда актер, — сразила. Так точно, ярко, талантливо, пожалуй, не работает никто из современных пародистов. Алеша сам пишет, сам режиссирует, к тому же он удивительно музыкален. Его дуэт с Александром Бобровским восхитителен. Участие в домактеровских посиделках решило Лешину судьбу — из Театра Моссовета он перешел в Театр сатиры.

Помню, как Леша неожиданно объявил о том, что женится на Нине Дворжецкой. Свадьбу устроили в Доме актера. Я много плакала (хорошо, если молодые этого не замечали). Да, я была очень рада за Лешу и Нину, за