– Сосед, ты в порядке?

Вопрос этот меня чуть обратно не спихнул. Уж очень неожиданно. И кто же это?! Еврейский муж! Увидел меня в окошко и приперся спасать. С мотком автомобильного троса. Хотел меня крюком из нечистот своих выловить. Еще бы спасательный круг притащил.

Запахиваясь, я мотнул топором, закутанный собеседник, отскочил.

– В-все х-хорошо! Вот реш-шил ок-кунуться.

– Как вода? – спросил сосед.

Я не ответил, а сосед ткнул пальцем в мою правую ногу.

Оказалось, я выбрался на сушу на одну ногу босым. Правый угг засосало. Стащив сохранившийся сапожок, я, неистово шевеля каменеющим телом, под уговоры соседа «не надо», полез обратно в ледяной пролом и стал шарить в колышущемся небе. Звезды от любопытства повылезли и, глядя на меня, мелко тряслись.

Ничего не нашел. Жижа одна. Надо будет весной таджика сюда загнать, пусть поныряет.

– Ну, п-пойду, – махнул я соседу и пошкандыбал к дому, сжимая топор. Прямо безлошадный драгун, отбившийся от наполеоновского стада, пробирающийся в одиночку прочь из варварской России. Бреду, околевший, по земле, где я чужой, и только снежок под ногами хрум-хрум.

Треньк. Эсэмэска. Раз в такое время пишут – значит, важно. Едва попал пальцем по кнопке.

«Она сейчас приедет с медом. Что делать?! У меня же на мед аллергия».

«Почему мой старший брат Серега с женщинами такой неумеха?» – думал я, пока моя проснувшаяся матушка поила меня чаем и чистила пудовый, заляпанный святым илом пуховик.