– С пассажирского сиденья!

– Левое переднее колесо с пассажирского сиденья? – хмыкнул Виктор. – Я такой лабуды писать не буду. Меня же ваши потом при любой проверке затаскают!

– Ну напиши, что он сидел слева!

– За рулем, что ли?

– Да хоть и за рулем!

– Вы себе представляете, как это на скорости под сто километров, сидя за рулем, стрелять из автомата Калашникова?.. Давайте я лучше напишу, что это был самопроизвольный выстрел…

– Да по случайному выстрелу тоже надо проводить проверку, не понимаешь, что ли? Это же грубое нарушение правил обращения с огнестрельным оружием!

– Ой, блин, так а что тогда?

– Короче! – смял лист следователь. – При аварии никто не пострадал, так что техэкспертизу я назначать не буду! Поэтому пиши, что «Тойота» просто съехала с дороги…

– Как – просто? – оторопел Виктор.

– Водитель не справился с управлением, – ледяным тоном проговорил Сапунов. – И точка!

– Понял, – сказал Виктор. – Баба с воза, кобыле легче. Сейчас нарисую… А Керим что-нибудь новое показал?

– Нет, – махнул головой Сапунов. – В больницу отправили, а то он в обморок брякнулся. Так что надежда теперь на девочку эту, дочку Ольги Модильяни. Но у нее глубокий шок. Врач сказал, что говорить с ней пока нельзя…

– Собираетесь, Виктор Павлович? – заглянул в дверь Игнат.

– Да! – кивнул Логинов, который как раз паковал свои вещи.

– Павел Андреевич просил обязательно зайти перед отъездом!

– Да, конечно! Минут через пять, хорошо?..

– Да! Мы в кабинете! Ждем!

Собрав вещи в большую спортивную сумку, Логинов повесил ее на плечо и, в последний раз оглянувшись, решительно вышел из комнаты. Несмотря на тупую усталость, он вдруг ощутил вроде как приступ ностальгии. Сегодняшнее кровавое побоище, конечно, наложило неизгладимый отпечаток на ауру дома, но расставаться с ним Логинову было все равно грустно. Возможно, потому, что он был расположен в таком прекрасном месте, а может, из-за того, что здесь Виктор познакомился с Ларисой…

– Можно? – минуту спустя заглянул он в кабинет.

– Да, заходите, голубчик! – поднялся из кресла Башманов.

Павел Андреевич выглядел достаточно бодро для человека, пережившего столь бурную ночь. Впрочем, Логинова это не удивляло. Политики, как и любые публичные люди, те же вампиры. Только питаются они не кровью, а вниманием к своей персоне. И самое страшное для них вовсе не смерть, а невостребованность. О них так и пишут: не смог пережить забытье, ах-ах… К подобным трагедиям Логинов относился с изрядной долей скепсиса. Однако Башманов был ему симпатичен – не как политик, а как приятный человек.

– Как самочувствие, Павел Андреевич? – спросил Виктор.

– Отлично! Прошу! – подвел хозяин Виктора к креслу. – Сегодня у нас брифинг! Игнат ожидает аншлага! А вы как?

– Нормально, – махнул головой Логинов. – Спать только хочется жутко. Приеду домой, завалюсь часиков на десять…

– Так оставайтесь, голубчик! В чем проблема?

– А смысл? Мое прикрытие теперь коту под хвост…

– Да бог с ним, с прикрытием! Смысл в том, что с вами я буду чувствовать себя намного увереннее! – признался Башманов. – Понимаете?

– Да, – кивнул Виктор. – Но два раза снаряд в одну воронку не падает. На усадьбу напасть они больше не рискнут. Теперь удара следует ожидать с другой стороны…

– С какой?

– Пока не знаю. Но у следствия появились зацепки. И мы попытаемся выйти на того, кто послал киллеров, до того…

– Как он организует новое нападение?

– Да. Вы кому-то очень сильно мешаете, Павел Андреевич… А выйти на него, сидя здесь, я не смогу.

– Я понимаю, – сказал Башманов. – И буду надеяться, что вам это удастся. Честно говоря, я никогда не испытывал особой симпатии к сотрудникам спецслужб, но… Одним словом, вас я буду рад видеть в любое время. Мой дом – ваш дом!

– Спасибо! – сказал Виктор. – Всего доброго, Игнат Робертович!

– Не пропадайте!

– Постараюсь!

– С Ларисой вы уже попрощались? – взяв Виктора под руку, спросил Башманов.

– Нет… – вздохнул Виктор. – И, наверное, не стоит…

– А в чем дело?

– Боюсь, мы с ней друг друга не поняли…

– В каком смысле?

Логинов объяснил. Башманов не нашелся, что сказать, и растерянно посмотрел на Игната:

– Может, с ней переговорить?

Игнат махнул рукой:

– Я думаю, не стоит! Она немного отойдет и сама поймет, что была не права…

– В любом случае, Виктор Павлович, можете приезжать в любое время! Вашу комнату я прикажу всегда держать наготове!

– Спасибо!

– Слушаю!

– Вы что, спите, полковник? – недовольно спросил следователь.

– Уже нет… В ванной был, а что?

– Врач разрешил мне переговорить с дочкой Ольги Модильяни. Вы через сколько сможете подъехать к больнице?

– Минут через сорок-пятьдесят…

– Хорошо, жду!

Час спустя Логинов с Сапуновым уже вошли в отделение детского психоневрологического диспансера, где доктора пытались привести в норму Сабрину. Высокий сухощавый завотделением в очках с золотой оправой специально задержался на работе. К визиту следователя он относился неодобрительно, о чем с ходу и заявил.

– И никаких травмирующих вопросов! – сурово сверкнул он стеклами напоследок. – Девочка еще не оправилась от шока! Впрочем, при беседе будет присутствовать лечащий врач…

Пару минут спустя в ординаторскую молодая черноволосая медсестра привела Сабрину. Девочку усадили на стул. Она была бледная; руки малышки прижимали к животу плюшевого мишку…

Логинов вздохнул и невольно потянулся за сигаретами. Сапунов же раскрыл папку и мягко поздоровался. Сабрина едва заметно кивнула. Сообразив, что курить нельзя, Логинов уставился в окно. Он думал о том, что таким, как Владимир, не место в этом мире…

Вопросы Сапунов заготовил заранее, но толку от них оказалось мало.

Сабрина с большим трудом сосредоточивалась, и ее ответы большей частью были бессвязными. Лечащий врач тревожно поглядывал на нее, ерзая на стуле. Наконец он кашлянул и выразительно посмотрел на часы. Сапунов быстро достал «сводный» фоторобот Владимира и показал его Сабрине:

– Скажи, ты знаешь этого дядю?

Девочка посмотрела на бумажку. Ее зеленые глазенки на миг расширились, руки судорожно сжали плюшевого мишку. В следующий миг она закричала, дернувшись всем своим маленьким тельцем…