Глава гильдии кинокритиков Виктор Матизен, думается, мог оказаться первым кандидатом на кулачное рандеву с Гариком, если бы они где-нибудь встретились тет-а-тет сразу после публикации его рецензии. Я приведу из нее лишь пару не самых желчных фрагментов: «…Анахронизмы и утопизмы можно было бы простить, если бы в выстроенных авторами фильма событиях воскресного дня был некий скрытый смысл. Но, как ни вглядывайся, нет ничего, кроме пошлости: так славно жилось папе, маме и дочке, да вдруг пришли немцы и все испортили. Причем демонстрация этого столь славного житья так осточертевает (другие бы знали, что «все счастливые семьи счастливы одинаково», но сценаристы академиев не кончали), что уже к концу первого получаса ловишь себя на том, что ждешь прихода фашистов, как манны небесной. И если авторы фильма втайне хотели сделать из нас мысленных коллаборационистов, они этого добились. Режиссер вряд ли хотел – он для этого слишком незамысловат. За главного сценариста поручиться трудно – он, небось, потому и в священники пошел (если это не рекламный ход), что в душе бесы завелись…

…Ситуация столь же прискорбна, сколь и проста. Как музыкант, Гарик Сукачев должен знать, каково слушать оркестр под управлением человека, которому медведь наступил на ухо, даже если музыканты профессиональны, а дирижер – большой патриот. Режиссеру Игорю Сукачеву, увы, не известны ни та аксиома, что режиссерское искусство сродни дирижерскому, ни тот факт, что на его собственный режиссерский глаз наступил, по меньшей мере, слон».

«Конечно, я очень сильно переживал из-за таких высказываний, – говорит Гарик. – Воспринимал их как личное оскорбление и оскорбление в моем лице тех, кто помнит свое родство, чувствует ответственность и преклоняется перед родившимися раньше нас и пережившими страшные времена, крупнейшую войну.

Пришлось ли тогда с кем-то поругаться? Ну конечно. Хотя что я могу сделать с дураками? А те люди, которые со мной в контакте, были в восторге от «Праздника». Петр Тодоровский просто обожал мой фильм. Говорил: «Вы же молодой человек из совсем другого поколения, как вы смогли это сделать?» Я отвечал, что родился всего-навсего через 14 лет после войны, она для меня еще была рядом. Я хорошо ее чувствую. Будучи маленьким мальчиком, очень жалел, что она кончилась. Мне хотелось на фронт сбежать. Как у Высоцкого: «Не досталось им даже по пуле, в ремеслухе живи да тужи…». Вообще, я сам тогда не сомневался, что снял шедевр. И сейчас так считаю. Хорошо, давай обойдемся без эпитета «шедевр». Пусть так: я сделал выдающуюся картину, которая меня переживет. Хотя я ее с тех пор ни разу не смотрел. Может, пересмотрю и возьму свои слова обратно, ха-ха… В СМИ ее после показа облили ужасающей грязью, потому что определения «патриотизм», «любовь к родине» рассматривались в нашей стране в то время как нечто пошлое, над этим откровенно смеялись. А теперь все по-другому. И новые критики пишут совсем иные слова».

Официальная премьера «Праздника» состоялась 8 и 9 мая 2001 года в ГЦКЗ «Россия». Пусть Гарик и называл (вполне резонно) этот зал «странным», на стыке тысячелетий его заносило туда регулярно. В первый премьерный день среди десятков сукачевских друзей-селебритис, пришедших поздравить режиссера, появилась и Алла Пугачева с букетом. С ее цветами Горыныч и вышел на сцену – к публике. Последняя, как водится, разошлась с критиками в восприятии фильма. И после просмотра приветствовала «Праздник» аплодисментами. А в Интернете постепенно стали множиться позитивные высказывания «простых зрителей», на которых Сукачев и рассчитывал. Например, киевлянин Александр признавался, что «картина очаровала с первых минут, такими близкими и родными показались ее герои, словно смотришь домашнее видео». Елена из Новокузнецка написала: «Такой фильм мог снять только очень добрый и, безусловно, талантливый человек». А некая москвичка восклицала: «Потрясающий фильм! Наверное, я что-то проглядела в Сукачеве, которого никогда не любила. Такую картину мог снять только талант!» И еще тысячи «постов» в том же духе.

Дополнительное внимание к «Празднику» привлек и новый альбом Гарика «Фронтовые песни», где он с «Неприкасаемыми» исполнил чертову дюжину, скажем так, ретрокомпозиций, в основном сочиненных Петром Тодоровским. Некоторые из них вошли в саундтрек фильма. Этот диск подоспел аккурат к презентации «Праздника» в «России», и сразу после показа «Неприкасаемые» сыграли 45-минутный акустический сет, в котором по ходу действа к ним присоединился и Петр Ефимович. С маркетинговой точки зрения «Праздник» продвигали выверенно. Первый официальный показ – в центральном зале страны в День Победы. Затем телепремьера на НТВ – 22 июня 2001 года, в день 60-летия начала тех событий, о которых и рассказывается в фильме. Плюс – «фронтовой» альбом с обложкой в виде черно-белого кадра из «Праздника» и «вмонтированного» в него Горыныча в красной рубахе.

«Будь тогда в России нормальный кинопрокат, мы бы даже что-нибудь заработали на этом проекте. А так – удалось, по крайней мере, «выйти в ноль», закрыть все долги. И на том спасибо». К началу «нулевых» Гарик вообще «перестал жить в долг», вернее, «ощущение нехватки денег» у него закончилось. Он купил свою «первую 24-футовую моторную лодку и назвал ее «Millenium». С тех пор его яхты, мотоциклы, авто, недвижимость множатся и становятся все дороже. «Иногда мы с Ольгой удивляемся: как у нас все это появилось? Я же никогда не гнался за деньгами, но давно стал понимать, сколько стоит мой «товар». Возможно, это мне и помогает».

Основным «товаром» Сукачева и по сей день остается все-таки музыка. «За полсотни смен на съемочной площадке, в качестве актера или режиссера, я получу меньше денег, чем за один концерт. Кино, театр – для меня это все альтруизм». Поэтому даже в процессе работы над «Праздником» Игорь старался найти «окна» для выступлений с «Неприкасаемыми». «В кино есть три периода: подготовительный, съемочный и монтаж. Во время первого и третьего я обычно в Москве, вечерами свободен и могу играть с группой. А съемки занимают всего несколько месяцев». К сожалению, в 2000-м в «Неприкасаемых» случилась новая беда: 23 апреля в возрасте 38 лет скончался барабанщик группы Александр Косорунин. За короткий срок команда потеряла трех своих «опорных» участников. «В музыке у меня точно было две пиковых точки. «Бригада С» – с конца 80-х и до ее последнего альбома «Реки». Потом «Неприкасаемые»: от первого состава с Толей Крупновым и Лешей Ермолиным и до смерти Сани Косорунина». На место Косорунина заступил другой Саня – Митрофанов (к несчастью, и его сегодня уже нет в живых). Поменялся на заре миллениума и директор группы. Вместо Сергея Григоряна пришел Алексей Каневский. Для гастролей и «заказников» штат «Неприкасаемых» был укомплектован. Для создания нового материала не хватало некоего импульса, порыва. У Горыныча он если и появлялся в тот период, то касался либо кино, либо личных увлечений, допустим мореплавания или байк-путешествий. Как ни странно это прозвучит, но Игорь переживал что-то вроде ускользания близкой ему среды, той, где чувствовал себя комфортно и драйвово. Возможно, это происходило непроизвольно. Он и его друзья разменяли пятый десяток, кто-то не дошел до этого рубежа, кто-то стал ощутимо меняться вместе с микроклиматом в стране. Бесшабашная, стремная, но куражная, освобождавшаяся от прежних догм Россия 90-х оставалась в прошлом. И там же остался столичный клуб «Маяк», где «тамадой собачьей свадьбы» зажигал Сергей Шкаликов и проводил вечера и ночи в застольях, спорах, а-ля «капустнических» посиделках Горыныч со своим ближним кругом. Номинально «Маяк» в здании Театра им. Маяковского никуда не делся и продолжает работать. Но атмосфера 90-х из него выветрилась. А потом появился закрытый актерский клуб «Кино», организованный актрисой Мариной Левтовой и ее супругом Юрием Морозом. Но 27 февраля 2000 года Марина трагически погибла, разбившись на снегоходе, и из «Кино», душой которого она была, тоже постепенно ушло особое настроение. «В какой-то степени «Маяк» повторял идею клуба «Белый таракан», но в нем было, конечно, круче и демократичнее в первые годы после его открытия. И в «Кино» так же. Марина занималась там всем до самой своей гибели. Она контактировала с артистами, потом и концерты в клубе начались. Проводились клубные четверги, когда собирались почти все мои знакомые. Я туда часто приходил. Тем более жил в то время рядом, в переулке Печатников. Спустился с горки – и ты в клубе».