Шрифт:
Интервал:
Закладка:
25 мая «Эндевор» находился в одной миле от берега напротив мыса, расположенного как раз на тропике Козерога. На следующий день установили, что прилив достигает семи футов высоты.
29-го Кук в надежде отыскать удобное место для очистки киля и днища своего корабля высадился с Банксом и Соландером на берег широкой бухты. Очутившись на суше, они обнаружили, что им сильно мешает двигаться густая остистая трава
с колючими семенами,[87]которая цеплялась за одежду, прокалывала ее и вонзалась в тело. Одновременно на путешественников напали целые тучи комаров и москитов и принялись их немилосердно кусать. Подходящее место для починки корабля нашлось, но поиски источника пресной воды оказались безрезультатными. На росших тут и там камедных деревьях висели огромные гнезда белых муравьев, набрасывавшихся на почки и быстро высасывавших из них смолистый сок. Многочисленные ярко окрашенные бабочки порхали вокруг исследователей.
Все это были, конечно, любопытные факты, представлявшие интерес с разных точек зрения; но они нисколько не удовлетворяли командира, не находившего возможности пополнить запас воды. Так сразу же обнаружилась наиболее характерная особенность этой новой страны – отсутствие источников, ручьев, рек.
Вторая экскурсия, совершенная вечером того же дня, оказалась не более плодотворной. Все же Кук установил, что бухта была очень глубокая, и решил, начиная со следующего дня, обойти ее вокруг. Вскоре он убедился, что пролив, в который он вступил, быстро расширяется и образует в конце концов обширное озеро, сообщающееся с морем. Другой рукав уходил далеко на восток, и озеро, по всей вероятности, сообщалось с морем также где-то в глубине бухты.
Эту часть Австралии Кук назвал: Новый Южный Уэльс. Бесплодная, песчаная, безводная, она, казалось, была лишена всего необходимого для создания колоний. На основании поверхностного изучения – вернее, чисто гидрографического исследования- англичане не смогли установить, что по залежам полезных ископаемых это одна из самых богатых областей нового материка.
С 31 мая по 10 июня продолжалось столь же однообразное плавание. Под конец «Эндевор», благополучно прошедший вдоль неизвестных берегов среди мелей и рифов расстояние в двадцать два градуса, то есть тысячу триста миль, внезапно оказался перед лицом такой страшной опасности, какую только можно себе вообразить.
Когда корабль находился на 16° южной широты и 145°21' восточной долготы, Кук, увидев перед собой два низких, поросших лесом островка, приказал держаться ночью в открытом море, с тем, чтобы наутро заняться поисками островов, открытых в этих местах Киросом, – архипелага, который некоторые географы без всяких оснований присоединяли к материку. Начиная с девяти часов вечера, лот стал показывать каждые четверть часа все меньшую глубину. Все находились на палубе, якорь держали наготове, как вдруг глубина увеличилась. Из этого заключили, что корабль миновал край песчаных банок, замеченных при заходе солнца, и радовались избавлению от опасности. Глубина продолжала увеличиваться, Кук и офицеры, не занятые на вахте, вернулись в каюты.
Однако в одиннадцать часов лот, только что показывавший двадцать саженей, внезапно показал лишь семнадцать, и, прежде чем его успели снова забросить, «Эндевор» коснулся дна и, подкидываемый волнами, стал ударяться задней частью киля об острые подводные рифы.
Положение создалось чрезвычайно серьезное. Перенесенный волной через край кораллового рифа, «Эндевор» очутился во впадине между скалами. При свете луны уже можно было видеть, как вокруг корабля плавали обломки фальшкиля[88]и обшивки.
К несчастью, катастрофа произошла во время прилива, и не приходилось рассчитывать на то, что он сможет снять корабль с мели. Не теряя времени, за борт сбросили шесть пушек, крупные и мелкие бочки, чугунный балласт и все, что могло облегчить корабль, продолжавший биться о скалу. Спустили на воду шлюпку, обрубили реи[89]и марсели,[90]бросили за правый борт швартов верпа,[91]как вдруг воды под кормой стало больше. Но хотя шпиль крутили изо всех сил, освободить корабль не удалось.
На рассвете выяснился весь ужас положения. «Эндевор» находился от земли на расстоянии восьми лье. В промежутке ни одного острова, где можно было бы спастись в том случае, если корабль, как следовало опасаться, разобьется. Хотя освободились от пятидесяти с лишним тонн груза, осадка уменьшилась всего на полтора фута. К счастью, ветер утих, иначе от «Эндевор» вскоре остались бы одни щепки. Однако вода в трюме быстро прибывала, несмотря на непрерывно работавшие две помпы. Пришлось поставить третью.
Полная безвыходность! Если корабль снимется с камней он пойдет ко дну, как только его перестанет поддерживать скала; если он останется на мели, его уничтожат волны, которые разобьют корпус! А шлюпок слишком мало, чтобы за один раз доставить всю команду на сушу!
Не следовало ли опасаться, что при подобных обстоятельствах дисциплина будет попрана? Кто мог поручиться, что братоубийственная борьба не сделает катастрофу непоправимой? А если даже часть матросов доберется до земли, какая участь ожидает их на этом негостеприимном берегу, где с помощью сетей и огнестрельного оружия они лишь с трудом смогли бы добывать себе пищу? Что, наконец, произойдет с теми, кому придется остаться на корабле? Эти страшные мысли занимали умы всех. Но чувство долга было настолько сильно, авторитет начальника, сумевшего заслужить любовь команды, оказался настолько велик, что охватившая всех тревога не проявлялась ни криками, ни каким-нибудь нарушением порядка.
Силы людей, не работавших у помп, благоразумно сохранялись до того мгновения, когда будет решаться общая судьба. Принятые меры были очень остроумны; в момент наивысшего прилива все ухватились за шпиль и якорный канат, корабль сошел с мели, и оказалось, что вода поступала в трюм не быстрее, чем в то время, когда он сидел на рифе.
Однако силы матросов, в течение суток переживших столько мучительных минут, подходили к концу. Вскоре пришлось сменять их у помп каждые пять минут, так как они валились с ног от усталости.
В это время плохая весть довела отчаяние до предела. Матрос, которому поручили измерять уровень воды в трюме, объявил, что за несколько секунд она поднялась на восемнадцать дюймов. К великому счастью, почти сразу обнаружили неправильность его замеров, и радость команды была так велика, словно всякая опасность миновала.