– Это меняет дело, – оживился Ян. – Какой из бабы боец? Хреновый.

– А если нет? – тихо спросил сталкер.

– В клетке ты был посмелее, – зло проговорил Барс. – Планы строил, выбраться обещал. Что сейчас не так? Давай, выводи.

– Хорошо, – кивнул Горда. – Разделимся на две группы: Аз, вместе с Барсом двинешь к противоположной стороне арены, вдоль правой стенки, от колонны к колонне, перебежками к выходу. Как минимум минута у вас будет. Мы с Яном пойдем с другой стороны, напротив вас. Если эти бабы включат мозги, то постараются, со своим огнестрелом против наших ножей, искать нас, держась группой. Но это вряд ли, наверняка разбегутся по арене как курицы, кто куда. Оружие в руках, знаешь ли, прибавляет к самоуверенности сто пунктов, а самоуверенность крышу сносит. Вот мы и попробуем их на этом подловить. Если получится завладеть хоть бы одним автоматом – появится вероятность, что выживем. Свету отсюда позже, как расчистим проход, забирает кто-то из вас двоих, лады?

– А дальше что? Выйти с арены как?! – вскинулся Барс. – Будем смиренно ждать, пока придут «черепа» и добьют нас?

– Не успеют прийти: от лоджий им как минимум пять минут ходу, – парировал Николай. – Не знаю, кто сделал такую тупую планировку здания, но спасибо ему огромное. Это во‑первых. А во‑вторых, ключ от двери, ведущей к выходу, всегда остается у одного из охотников. Так что если убьете кого, карманы выворачивайте.

– Откуда знаешь? – встрепенулся Аз.

– От верблюда.

– Командир хренов.

Вот идиот. И не объяснишь ведь, что выполнял задание спецслужб, что видел его рожу в плену еще тогда, когда работал на Борова, что даже спасти пытался, но не вышло. Все равно не поверит. Хоть бы на глупости мужика не потянуло. Не дай бог решит показать характер, независимость свою продемонстрировать, бед потом не оберешься. Рассчитывать на него точно нельзя. Да и на Барса тоже. По ним заметно: два сапога пара, те еще… ходоки. Насчет наемника Горда тоже особых надежд не питал: тот, кто пытался тебя убить, доверия не внушает. Но Ян не дурак, в спину не выстрелит. Не здесь, по крайней мере, а вот когда выберемся… А Света что? Что она вообще может? Зареванная, изнасилованная, абсолютно без сил… Сталкер начинал злиться: на бандитов, на пленников, на всех вокруг. Но на себя – в первую очередь. За то, что поддался минутной слабости, позволил себе так думать о тех, кто, возможно, сегодня спасет его жизнь или умрет сам.

Николай посмотрел на девушку. Она по-прежнему сидела в углу и дрожала, кутаясь в его комбинезон, как в покрывало. Слезы двумя ручейками сбегали по щекам, оставляя на грязном лице светлые дорожки. Ничего, кроме жалости, Света не вызывала. И как на нее вообще можно злиться? Вдруг нестерпимо захотелось хоть как-то ее успокоить.

– Давай вставай, одевайся, – Гордеев за плечи осторожно поднял девушку с лавки.

Света юркнула в комбез, который был слишком велик для нее. Гордеев помог ей тщательно подвернуть не по росту длинные штанины и закатать рукава.

Потом он посмотрел на ее босые, израненые ноги. Все в синяках, ссадинах, с исколотыми чертополохом стопами – значит, пешком она далеко не уйдет. Транспорт нужен в любом случае.

Николай обнял ее, прижал к себе.

Аз и Барс только переглянулись, Ян даже не шелохнулся. Что говорил сталкер девчонке, они не слышали, только невнятное «шу-шу-шу» удалось разобрать.

Громкий лязг сработавшего механизма заставил всех обернуться на звук. Внутри стены заскрежетало, загудело, и поддерживающие решетку цепи натянулись. Без скрипа, под тихий гул двигателя, решетка медленно уползла вверх.

Путь наружу был открыт.

Слух тут же резанул свист и улюлюканья множества глоток. Восторженные зрители орали и стучали ногами.

– Вот и все, – сглотнул Аз.

Света зарыдала в голос. Все, что говорил ей Горда, чем успокаивал и обнадеживал, вылетело из ее головы в один миг.

Ян подернул плечами, разминаясь.

Барс спокойно поднялся и вышел из комнаты, так напоминавшей ему склеп.

Со свистом взмыла вверх сигнальная ракета, рассыпавшись снопом искр, окрасивших все огромное пространство в красное. Её запуск означал, что представление началось.

На земле, в пыли и бетонной крошке, что-то блеснуло.

– Ножи, – спокойно констатировал Барс, поднимая их. Себе забрал один, остальные раздал.

– Ну что, все готовы? – Гордеев осмотрел товарищей. – Давайте, мужики, не подведите.

– Мы потом договорим, – пообещал Аз и, ткнув кулаком в грудь сталкера, побежал к дальней стенке.

Барс ничего не сказал, молча, двинул вслед за другом.

– Света, ты сиди здесь, не высовывайся, что бы ни произошло. Как только справимся, придем за тобой, поняла? – скороговоркой забормотал Горда, глядя на воющую от страха девушку, судорожно вцепившуюся в деревянную скамью израненными пальцами. – Ян, давай за мной. Покажем английским сучкам, где русские раки зимуют.

Выглянув из-за угла, Николай, пригнувшись, метнулся за длинный контейнер, стоявший в паре метров от выхода из «склепа». Оглянулся: наемник уже был рядом. Присев, Горда высунул голову: вдалеке, на другом краю арены, отчетливо были видны три силуэта, облаченные в черные комбинезоны. Все при оружии, только модель не разобрать.

А прямо на противоположенной стене, над входом, висел пригвожденный плакат с косой надписью «Колизей».

Сталкер ухмыльнулся, дождался, пока охотницы разойдутся в разные стороны, и бросился к следующему контейнеру, надеясь, что его не заметят. Где-то совсем рядом прострекотала автоматная очередь, следом за ней донесся девичий смех.

Леди из Лондона развлекались.

Горда выглянул из-за укрытия: наемник обходил охотниц стороной; вдалеке, между ящиками, мелькнул Барс и тут же пропал. Сталкер затаился, поскреб острием ножа пыльный бетон, прислонился затылком к холодному железу контейнера, вслушался. Шаркающие шаги, осторожные, боязливые, доносились справа, из-за угла. Становились то громче, то совсем затихали, а когда были слышны вновь, то звучали уже значительно ближе. Секунда утекала за секундой, а Горда так и сидел, не шевелясь. Ждал, ладонью по полу водил, будто что-то искал. А когда сидеть стало невмоготу, коротко замахнулся и бросил в сторону камушек, найденный наудачу. Шарканье прекратилось.

Сталкер сорвался с места, выбежал за угол и, сильно оттолкнувшись, прыгнул на охотницу. Придавил ее к земле, замер на секунду с занесенной для удара рукой, сжимавшей нож: девчонка была совсем молода, лет девятнадцать, не больше; хрупкое тело прикрывала идеально подобранная броня, дорогой женский камуфляж, нежные ладошки спрятались в перчатках с прорезями для пальцев. Дурочка. Богатая, молодая дурочка. Ей бы пацанов своими наманикюренными ручками ласкать, а не в людей стрелять. Мысленно посетовав на свою сентиментальность, Горда выронил нож и мгновенно вырубил охотницу быстрым хуком в челюсть. Та тихо ойкнула, закатила глаза и замерла.