– Моя младшая сестра затащила меня сюда, – кивнул он, бросив секундный взгляд в сторону профессора.

– Что? – воскликнула Мария, и её звонкий голос эхом откликнулся в стенах галереи, – ты сам изъявил желание пойти!

Лицо Алана помрачнело, а вот моё наоборот излучало свет. Да, я идиотка, заранее простившая его жестокость. Сдерживая порыв счастливой улыбки, готовой озарить моё лицо, я лишь посмотрела на Диего и немного приподняла уголки губ. Вероятно, моя мазня всё же нравится ему, если Мария глаголет правду, и он сам захотел прийти.

– Думаю, что нам стоит оставить Вас и Вашу компанию, мисс Мелтон, – улыбнулся Антуан, – я рад, что сегодня Вас решили поддержать друзья. Желаю приятного вечера.

После своих слов, мужчины удалились, а Мария ухватила Алана за руку, сославшись на то, что просто обязана показать ему картину, которая привела её в такой дикий восторг, как рождественская ёлка ребёнка. Ставлю миллион долларов на то, что сделала она это специально, потому что когда-то уже намекала на меня. И это был самый отвратительный вечер в моей жизни, потому что Диего выпотрошил мои органы в те проклятые минуты лишь открыв рот.

Пока Мария тащила Алана за собой, друг минуту держал взгляд на мне, потому что сейчас они оставили меня и Диего наедине, а сучка-Полли заставила его сомневаться в наших тренер-капитан отношениях.

– Спасибо, что пришёл.

– Я уже ухожу, – сухо отрезал он, делая шаг в сторону, но я успела ухватить его руку, тут же её убрав, потому что вокруг нас слишком много глаз, которые получают знания в стенах Принстонского университета.

– Не веди себя, как обиженный мальчик. Алан – мой друг, – ты сам говорил, что мужчина не может быть верным, что, если женщина тоже? Хотелось добавить мне, но я умолчала. Сердце больно зажгло от воспоминаний его слов.

– При чём тут это? Мне плевать, Грейс.

– А в чём тогда причина? – громко прошептала я, – ушёл бы ты, если бы увидел нас, но без Алана?

В глазах Диего начали крутиться механизмы, которые искали ответ на поставленный вопрос, но судя по минутному молчанию и игру в гляделки, – ответа не было. Правота за мной.

– Спасибо, что пришёл, – ещё раз повторила я, смягчив тон, – это очень важно для меня.

– Пожалуйста, Грейс, – сдался он, на что я не сдержала улыбку.

Смотря на Диего, я понимала, как сильно хочу открыто обнять его и примкнуть в колючей щетине, покрывающей скулы. Но нельзя. Ничего нельзя. Наши отношения не могут быть открытыми до тех пор, пока я не получу диплом и не помашу рукой университету, либо Диего не покинет его стены раньше меня.

Переминаясь с ноги на ногу, я не знала, как вести себя дальше. Чувствую себя серой мышкой, которая боится и рот открыть при парне. Глупость, но я предложила пройтись по выставке, объяснив ему направления художников, чьи работы занимали стены.

То время, которое мы бродили от картины до картины, я ненароком задевала руку Диего, ведь неутолимо желала хотя бы какого-нибудь соприкосновения. Я чувствую, что этот брутальный мужчина – мой спичечный коробок, с помощью которого вспыхивает огонь, когда о боковую тёрку для зажигания воспламеняют спичку. Его присутствие одновременно волнует и успокаивает, я не могу определиться с чувствами, которые то и дело меняются каждую минуту.

На моей картине, Диего задержал взгляд. И это была именно тот рисунок, когда мои отношения с Арчером потерпели кораблекрушение. Броские красные пятна, будто кто-то резко взмахивал кистью, разбрасывая мелкие пятна по полотну, смешивались с гневом в виде чёрного. Ничего необычного, но именно два этих цвета отпечатались на картине, которую я хотела спалить, но почему-то оставила, как какое-то воспоминание о первом парне. С Арчером связано слишком многое, и я не могла оборвать эту нить до конца, чего не сказать о нём. Я любила его. Я так его любила, что весь спектр чувств невозможно описать словами. Эта любовь была больной, как утверждал напоследок Арчер. Сейчас я с ним полностью согласна.

– Грейс! – воскликнули прямо возле того уха, которое совершенно недавно оправилось после Марии.

Моя шея в долю секунду скрылась в кольце рук Саманты, за спиной которой стоял Оли, посылая мне очередную пошлую улыбку, и моя любимица – Полли, взгляд которой упирался в Диего. Эта сучка складывает пример за примером в своей голове, и мне не нравится, что она начинает убеждаться в своих словах, брошенных в лесу. Сейчас я и Диего стояли у моей картины один на один, и это никак не идёт в мою защиту. Наоборот. Всё против меня.

– Твои работы, они невероятные! – звонко голосила Сам в моё ухо.

– А по мне, так какая-то мазня, – усмехнулся Оли, уверена, что сейчас Диего мог с удовольствием стукнуть его ладонь своей в знак солидарности. Но он поверг меня в шок.

– Мазня – это то, что ты чиркаешь в своей тетради, – сухо ответил на комментарии Оливера Диего. Он что, только что защитил меня? Я не ослышалась?

Несколько «я» во мне ликовало, пуская в небо воздушные шарики и салюты, потому что совершенно недавно, Диего именно таким образом оценил мои работы. Брови Бейкер взлетели, а после свелись на переносице. Змеиный яд так и направился окатить меня волной, но, вероятно, при Диего – она не такая смелая. Оливер тоже изначально опешил.

– Не думал, что человек, гоняющий нас по полю, как кучку инвалидов с синдромом дауна, разбирается в искусстве, – выдал он в ответ.

– Хочешь сказать то, что вы называете бегом и бросками – называется как-то иначе? – выгнул тёмную бровь Диего, сверля глазами Оливера.

– Это я его потащила с собой, – возникла Мария на горизонте, рядом с которой вышагивал Алан, явно обескураженный тем, что слышит теперь, – я просто не хотела идти одна.

Ох, Мария, ты топишь мой корабль.

– Ты бы и не была одна, – фыркнула Полли, прыская ядом в сторону Марии, вероятно из-за того, что сестрёнка Диего держала Алана за руку.

– Ты можешь хотя бы на сегодня заткнуться и вести себя подобающе? – раздраженно бросила я в сторону Бейкер, – если тебе что-то не нравится, то путь до кампуса тебе известен, могу даже на такси одолжить.

– Мы в принципе могли не приходить, – поморщилась она, – куда нам до тренера.

Слова сучки-Полли окатили всех новой волной недоверия. Который раз, глаза ребят обращались то ко мне, то к Диего, стоящему по мою правую руку.

– Какого хрена ты несёшь, Бейкер? – ледяным тоном, обратился к ней Диего, вкручивая в плитку одним взглядом.

Сучка-Полли решила на этот раз проглотить язык, и мне очень понравилась сия ситуация, несмотря на всю её правдивую абсурдность. Но как только мой взгляд остановился на Диего, внутри будто обрушились всякие положительные эмоции, которые должны были скрасить этот вечер.

– Надеюсь, тебе известна суть взаимоотношений преподаватель-студент, – продолжал Диего, проворачивая её в пол, словно шуруп, – если нет, то я легко проведу лекцию на данную тему. Все уяснили?