Вопросы мобилизации находились в центре внимания во время Airbnb Open в Париже в 2015 году. «Будучи хозяевами, вы знаете, что очень часто нас, как я считаю, неправильно понимают. И не просто не понимают, но, как мне иногда кажется, подвергают травле», — говорил Чески, выступая перед участниками. Вскоре все изменится, пообещал он собравшимся, «потому что они увидят не только наши дома, но и наши души». Лихэйн побуждал собравшихся к действию: «В ближайшие дни, месяцы и годы нам предстоит еще много борьбы и сражений. Но если это сообщество перерастет в общественное движение, оно станет непобедимо. Мы дружно пойдем вперед по этому пути, а нашим девизом будет: «Кто рано встает — организации создает».[5]

Манипуляция цифрами

Несмотря на все проблемы, подавляющее большинство экспертов и обозревателей сходятся во мнении, что обстоятельства складываются в пользу Airbnb, и в конечном итоге она получит свободу действий, пусть даже и более жестко ограниченную на некоторых рынках. А произойдет это по одной единственной причине: их продукт нужен потребителю. Невозможно развиваться столь стремительно, как развивается Airbnb, не задев какую-то чувствительную струнку в глубинах души массовой потребительской аудитории. И с этой точки зрения именно гости, а не хозяева, то есть без малого сто пятьдесят миллионов человек, которые бронируют себе жилье на Airbnb и используют его в путешествиях, могут оказать решающее влияние на регулирующие органы. «Я рассуждаю примерно так: завтра здесь будет больше народу, чем сегодня? Да. А послезавтра — еще больше, — говорит Лихэйн. — Общественность уже здесь, а политики очень быстро подстраиваются под общественность». Сооснователь HomeAway Карл Шеперд считает, что регулирующие органы занимают страусиную позицию. «Они как будто говорят — в мире образца 2015 года меня нет. Можно, конечно, отрицать его существование, а можно все-таки придумать, как сделать его более безопасным», — заявил он в интервью газете Los Angeles Times.

Можно измерять энтузиазм потребителей по отношению к Airbnb самыми разными способами, и результат всегда будет одинаков: он нарастает лавинообразно. Один из опросов, проведенных Квиннипэкским институтом изучения общественного мнения, показал, что Airbnb пользуется поддержкой 56 процентов нью-йоркцев против 36 процентов тех, кто хочет ее запрета. (Работая над книгой, я обратила внимание на одно особенно показательное явление для Нью-Йорка — жителей города, недовольных проходным двором, в который превращают их дом временные жильцы, и в то же время с удовольствием использующих Airbnb для собственных путешествий.)

Широкая деловая общественность Нью-Йорка, не считая представителей гостиничной индустрии, склонна поддерживать Airbnb, хотя и не безоговорочно. «Мы ни в коем случае не готовы поощрять нарушения и не выступаем в поддержку Airbnb безусловно. Но мы считаем, что существует поле для выработки взаимовыгодных договоренностей», — сказала в интервью журналу The Real Deal Кэти Уайлд — президент общественной организации «Партнерство для Нью-Йорка», в которую входят руководители крупнейших корпораций города.

В общем-то, компанию, водружающую свой флаг на рынках, где законы вполне определенно запрещают подобного рода деятельность, действительно можно небезосновательно заподозрить в простодушии, отваге или полном неуважении к властям — в зависимости от того, с какой точки зрения это рассматривать. Но у миллионов потребителей есть причина, по которой они приняли Airbnb. Это произошло не просто потому, что трое парней решили нарушить сложившийся порядок вещей. Это стало кульминацией намного более мощных факторов: суровой рецессии, заставившей людей экономить на путешествиях и обратиться к монетизации собственного жилья; общего ощущения разочарования в услугах индустрии гостеприимства, ставших необоснованно дорогими и излишне стандартизированными; новых поколенческих ценностей миллениалов, для которых более прикольные, эклектичные, оригинальные и аутентичные путешествия стали не просто приемлемой идеей, а образом жизни; падения уровня доверия к власти, особенно заметного в среде представителей среднего класса, и поиска новых возможностей экономической самореализации. Понимание этих факторов позволило бы регулирующим органам осознать причины бешеного успеха Airbnb и решимости ее пользователей сражаться за идею до победного конца. «Передайте руководству города, что победа будет за нами, — говорит хозяин из Саванны Джонатан Морган, которому предстоит заплатить 50 000 долларов штрафов. — Скажите им: «Я буду бороться за это до конца своих дней, а я ведь моложе вас».

Многие другие бизнес-проекты проходили на пути своего становления разнообразные преграды в области нормативного регулирования. Начав приобретать популярность, eBay натолкнулась на яростное сопротивление традиционной розничной торговли, а один из ее противников пытался протолкнуть законопроект, требовавший от пользователей платформы наличия лицензии на аукционную торговлю. Всем платежным сервисам, от PayPal до Square и Stripe, приходилось доказывать свое право на существование регуляторам, которых ужасала сама идея денежного обращения в интернете. «Достигнуть успеха почти всегда значит признание права на существование», — говорит член совета директоров Airbnb Джефф Джордан. (Конечно, не всегда популярные технологические новинки остаются в победителях. Так, пиринговый музыкальный сервис Napster прекратил существование из-за проблем с нарушениями авторских прав, хотя позднее музыкальный стриминг стал обычным явлением, а отрасль придумала, как сделать его платным.) Никто из инвесторов Airbnb не выглядит слишком озабоченным сложившейся ситуацией. «Думаю, в конце концов мы достигнем точки, в которой окружающий мир станет таким, каким он должен быть, в худшем случае нас ждет всего лишь несколько более медленный рост в двух американских городах [Нью-Йорке и Сан-Франциско]. Парадоксально, но факт — по идее, именно эти города должны быть родным домом смелых технологических решений, а на практике они являются двумя самыми проблемными точками в мире», — говорит Рид Хоффман.

Чески любит украшать свои выступления цитатами великих мыслителей прошлого. Особенно часто он вспоминает одно высказывание Джорджа Бернарда Шоу: «Разумный человек приспосабливается к миру; неразумный упорно пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс зависит от неразумных людей». На эту же фразу любят сослаться в Кремниевой долине, легионы стартаперов которой гордятся, что оказались достаточно неразумными и сумели привлечь горы инвестиционных денег, а затем изменить законодательство под себя.

В целом, сам Чески не особенно удивлен тем, насколько сильное сопротивление порождает деятельность Airbnb. «Когда мы только начинали этот бизнес, я уже понимал, что если он станет успешным, то воспринимать его будут не вполне однозначно», — задумчиво сообщает он мне. Мы разговариваем в «Президентских апартаментах» — точной копии обшитых деревянными панелями начальственных покоев образца 1917 года, воссозданной в офисе Airbnb образца 2015 года. Он говорит, что еще в 2007 году, когда он приехал домой в Нискаюну на рождественские каникулы, реакция окружающих при случайном упоминании идеи AirBed&Breakfast была либо однозначно позитивной, либо крайне негативной. «Мне либо говорили: «Класс, жду — не дождусь, когда можно будет попробовать», либо: «Вот уж чего мне не хватало в нашем районе». Так что когда Чески впервые услышал о нью-йоркском законе 2010 года, несмотря на все заверения регуляторов о том, что закон не имеет никакого отношения к Airbnb и не затронет клиентов его компании, он не мог избавиться от смутных подозрений. «Ну не может все это быть «просто прекрасным», это же закон», — думал он.