Но напрасно Кэлвин одну за другой закидывал удочки: Уолтерс упорно молчал.

— Они и слушать не стали. По-видимому, им недостает почтения к подобным судьбоносным идеям. Если Бог наложил проклятие, от него никуда не деться; если проклял ангел, результат будет тот же. — Он в упор взглянул на собеседника. — Мои отношения с Шан после этого осложнились. Но мы до сих пор встречаемся.

«Еще бы», — подумал Уолтерс. Увидев девушку воочию, он и сам убедился в ее роковом очаровании. Он наклонился к молодому человеку и негромко сказал ему:

— Кэлвин, мы с тобой уже вели об этом разговор. Возможно, мы стоим на пороге величайшего исторического открытия. Мы оба заинтересованы, чтобы оно состоялось под эгидой нашего колледжа. Тебя ждет слава ученого. Разумеется, будут и академические труды по теме. С карьерной точки зрения это превосходный базис. Что же касается религиозных перспектив, то они, вне всякого сомнения, более чем увлекательны. Предполагаю, что твоя находка подвергнет пересмотру существующую теорию Вознесения, над которой мы трудимся уже много лет. Ди, несомненно, имел о нем точные сведения. Мне думается, тебе стоит… предъявить свои притязания…

Уолтерс многозначительно умолк, давая понять, что выбор остается за Кэлвином, но тот уже понял, что ему предоставляется верный шанс войти в анналы колледжа. Очень многие — не обязательно из преподавательского состава заведения — отдали бы что угодно в обмен на владение наследием Джона Ди. Любой понимал, какую значимость ему придаст подобное приобретение, а для Кэлвина дополнительная важность состояла в завоевании авторитета у Эф-У — политически и социально влиятельной персоны. Он тотчас уяснил данную ему директиву: любой ценой забрать ключ у Алекса — или у Люси, если вещица до сих пор у нее. Уолтерс не станет ждать вечность.

Официант незаметно положил счет на край стола. Профессор расписался не глядя и сунул крупную купюру чаевых в кожаную обложку. Оба стали собираться. Метрдотель принес Кэлвину пальто. Уолтерс всучил ему еще одну американскую банкноту и взял Кэлвина под руку.

— Найдется свободная минутка? — Вопрос не предполагал возражения. — Пойдем-ка ко мне в пентхаус. Покажу тебе кое-что интересное, в том числе познакомлю с нужными людьми, и ты сразу сообразишь, какое это важное дело.

Они прошли через изысканно обставленный холл в стиле ардеко. Со стула встал мужчина и вошел в лифт. Уолтерс и Кэлвин последовали за ним и встали лицом к дверям.

— Удалось ли что-нибудь раздобыть, Мефистофель? — не оборачиваясь, спросил Эф-У у незнакомца.

— Да, профессор Уолтерс. Очень познавательный материал. И он подал профессору небольшой кожаный «дипломат».

— Кэлвин, это Анджело, хотя я его иногда зову иначе. Случается, что этот ангел становится немного дрянным. Он работает на меня в Европе.

Пояснения Эф-У звучали двусмысленно. Кэлвин оглянулся и уставился на незнакомца. Внешность у мужчины была самая непримечательная, за исключением желтых кошачьих глаз. Его акцент не поддавался определению.

— Приятно познакомиться, — сказал Кэлвин, окинув недружелюбным взглядом безукоризненный темный костюм Анджело и его дорогое кашемировое пальто.

Тот вежливо кивнул, отчего Кэлвину почему-то сделалось немного не по себе. Интересно, что имел Эф-У в виду под «дрянным ангелом»?

— Я отвел гостей в салон вашего люкса, — доложил Анджело, — и предложил им кофе, как вы велели, сэр.

— Благодарю.

Двери лифта разошлись, и вся компания вышла в коридор.

— Люкс «Дэвис» налево, — показал дорогу Уолтерс.

Анджело распахнул перед ними дверь и отступил, и Кэлвин вошел в номер вслед за профессором. Из-за его плеча он мельком заметил, что салон оформлен в прелестных желто-белых тонах, а паркетный пол в нем начищен до блеска. У окна, на фоне утреннего солнца, выделялись два мужских силуэта. Уолтерс двинулся прямо к ним и каждого с деловым видом стиснул в объятиях.

— Вот тот молодой человек, о котором я вам тогда говорил, — Кэлвин Петерсен. Я взял его под личную опеку, и он, я надеюсь, приведет нас к ответам, которые мы ищем на протяжении многих лет, — с неожиданной напыщенностью изрек Эф-У. — Кэлвин, это мои коллеги, — указал он на тех двоих, не называя, впрочем, имен.

Кэлвину оставалось только всматриваться в смутно знакомые черты: кого-то из них — а может, даже обоих — он вроде бы видел по телевидению в передачах о политике или религии. Тем временем Эф-У положил «дипломат» на стол, открыл его и вынул оттуда свиток, похожий на пергаментный, и портретную миниатюру изящной работы.

— Так что же, мой дрянной ангел? — негромко произнес он.

Анджело выступил вперед, стиснув руки:

— Сэр, в V&A[60]я объяснил, что это наследный дар, недавно переданный нашему колледжу. Там подтвердили, что портрет датируется концом шестнадцатого века. Вполне вероятно, что это подлинник Хиллиарда, но в каталогах он отсутствует, поэтому может оказаться лишь копией утерянного оригинала. Кто позировал, им установить пока не удалось. Документами же… — он принялся перебирать какие-то листки, — заинтересовались в кембриджском музее Фицуильям. Их определили как беловые списки с некоего подлинника, возможно не сохранившегося; специалисты отказались выносить окончательный вердикт без углубленного изучения. Тем не менее эти бумаги вполне могли некогда принадлежать доктору Ди — кроме одной страницы, похожей на отрывок из какой-то пьесы. С них сняли копии; если мы пожелаем, то документы можно будет отдать на графологическую экспертизу. Они уже произвели настоящий фурор, хотя специалисты прямо высказали мне опасения по поводу возможной подделки. — Он взглянул на явно заинтересованных собеседников и добавил: — Миниатюрные издания на латыни я оставил букинисту для проверки, но Библия действительно старинная и очень ценная. Я поручил одному человеку поработать над помеченными отрывками: в них по-видимому, заключен сокровенный смысл.

Выслушав доклад Анджело, Уолтерс кивнул, а затем протянул миниатюру Кэлвину.

— Нет надобности предупреждать тебя, что все это говорится sub rosa,[61]— произнес он. — Красивая дама… Может быть, это кто-то из твоих предков, как ты думаешь?

Пытаясь уловить в вопросе Эф-У скрытый смысл, Кэлвин прищурился, рассматривая портрет. Каким образом все это касается его самого? В мгновение ока он сообразил, что принесенные редкости явно связаны с ограблением деревенского дома Стаффордов, случившегося в то время, когда Уилл находился в больнице между жизнью и смертью. Кэлвин хотел уточнить свою догадку у Уолтерса, но передумал и испугался, что присутствующие могут прочитать его мысли. Насколько далеко способны зайти эти люди? В голову назойливо лезли неприятные размышления о том, что интуиция его не обманывала: такие ни перед чем не остановятся, лишь бы достигнуть желаемой цели. Кэлвин отогнал сомнения и вгляделся в прелестное женское личико на портрете. Незнакомка в нарядном расшитом корсаже взирала с синего фона будто сквозь него, и глаза Кэлвина округлились от изумления.