об этом, Жан?! — разозлилась на его слова Лита. — Мы б тогда тащили в инвентарь все, что видели!

— Вообще-то говорил, — хмыкнул паладин. — Хотя вопрос с едой можно решить и иначе. Просто постарайтесь и получите имя. В нормальных доменах с едой таких проблем нет. — Он тяжело вздохнул и начал вставать. — Ладно, господа, пора бы уже расходиться.

* * *

Назначив порядок дежурства, паладин просто завалился рядом с костром, положив под голову вытащенный из инвентаря пушистый грязно-голубой плащ.

Первым караулить вызвался я. Естественно, разделить эту участь мне предстояло с Лаской. Разве что чуть поодаль еще остался рыбачить Дрим. После слов о том, что в городе предстоит питаться безвкусной жижей, он решил заблаговременно озаботиться своим рационом. Запертая в инвентаре рыба могла сколь угодно долго дожидаться того, когда он решит её использовать.

Ласка застыла в метре от меня, напряженно вглядываясь в сумрак пещеры. На Кларифне не было разницы между ночами и днями — тут царило свое собственное время, завязанное на циклы светящихся в недостижимом потолке камней. Хотя в различных местах освещение было разным — одно укрывало все зелеными оттенками, другое — красными.

Мы сидели в редком пятне холодных фиолетовых цветов. Я невольно задумался о том, что наша с Лаской стихия, похоже, больше всего любит именно этот окрас.

— Как тебе удалось поднять интеллект? — спросил я у неё, разрывая тишину пещеры.

Я старался говорить тихо, опасаясь сильного эхо, что царило почти во всех местах этого подземного мира.

Девушка непонимающе посмотрела на меня, и я повторил вопрос, немного перефразировав. Но добился лишь:

— Мысли как будто в каком-то мороке. В голове что-то путается. Но я очень стараюсь строить мысли правильно, — прохрипела Ласка. — Я правда очень стараюсь.

— Я вижу, все в порядке.

— Спасибо, Сион. Что остаешься со мной.

Она немного задрожала, и я залез в инвентарь за своим дырявым плащом.

Как ни странно, я понял, что она имеет ввиду. До какого-то момента я чувствовал то же самое, но со временем мысли перестали так путаться. Почему же тогда этот эффект не пропадает у неё? Потому что сильнее?

За нашими спинами послышалось вежливое покашливание.

— Дрим? — удивился я, увидев рядом нашего рыбака.

— Слушай, тут такое дело… не мог бы ты… или твоя подруга, сдать мне в аренду часть своего инвентаря?

— Что? — не понял я.

— Я забил весь свой разной рыбой и этой кислянкой. Неохота есть ту бурду, что продают в городе. Так вот, вы поможете мне дотащить рыбу до города, и пятая часть от всего — ваша.

— Вот как? — я посмотрел на Ласку. Я, конечно, возьму сколько влезет, но стоит признать, что у неё в инвентаре куда больше места. — А почему к нам обратился, а не к Хеору? Лита воин, у неё наверняка сила вкачана, и инвентарь побольше нашего будет.

— Честно? Не хочу связываться. Точно потребует минимум половину. Да и рыбы я не настолько много наловил.

— А с чего ты решил, что мы не захотим половину?

— Да ну тебя. Тоже мне, торгаш нашелся. Пойду лучше и правда тогда к Хеору. У них, как ты верно заметил, инвентари пошире хоть будут, хех.

— Зато, если уж говорить о разнообразии в пище, у них нет грибов на обмен, — подмигнул я ополченцу, и тот довольно осклабился. Кажется, мы пришли к соглашению.

Так заканчивался ещё один день в Подземье. Редкий день спокойствия, от которого вскоре не осталось и следа.

12. Совершенный хищник

Этой ночью я спал спокойно. Никаких преследующих кошмаров, никаких жутких воспоминаний и пробуждений в холодном поту. Мне снились какие-то приключения, причем настолько яркие, что я на секунду начинал сомневаться в том, не сплю ли я на самом деле, как бы забавно не звучало.

А ещё во сне меня настойчиво преследовал образ Ласки.

Я впервые видел её во сне. Мы вместе укрывались в разрушенном, постапокалиптическом городе, который я по пробуждении признал местом из прошлой жизни.

Что бы ни значил этот сон на самом деле, в нем я был счастлив. Звучит дико с учетом регулярности кислотных дождей или обилия монстров в сновиденном мире, но почему-то знание, что в целом мире нет никого, кроме нас двоих, не пугало, а успокаивало. Некого и нечего бояться, если ты знаешь повадки чудовищ и опасности природных явлений.

Пробудившись, я обнаружил, что подушкой мне послужили колени пустотницы. Она умудрилась уснуть сидя, опираясь спиной о гигантский сталагмит. Я застыл, рассматривая спящее лицо Ласки. Было в нем что-то такое, что ловило взгляд и никак не желало отпускать.

Легкий ветерок колыхал её волосы, и я подумал, что в ее облике есть что-то нереальное. Разметавшаяся от ветра челка не укрывала более шрам, и тем придавала девушке сходство с призраком. Но была в этом образе скорее таинственность и некая скрытая красота, а вовсе не пугающие черты.

Постой, ветер? Я попытался осторожно подняться, но все равно потревожил воровку. Она мгновенно напряглась, ожидая нападения. В глазах девушки-нава абсолютно не было радужки.

Только большие черные зрачки, или же радужка просто была настолько черной, что разница между ней и зрачком была не заметна. Каждый раз я изучаю ее глаза, будто вижу впервые. Пытаясь рассмотреть ее чувства, скрытые за ними, я каждый раз словно готовлюсь утонуть во тьме.

Может, Мельхалин боится именно этого в ее взгляде?

— Откуда ветер в этой пещере, Ласка? — спросил я у нее, хотя на деле задал его самому себе.

Но неожиданно для себя я получил ответ:

— Я что-то чувствую. Что-то не так, — затем в ее глазах проступил резкий ужас. Последние тени сна слетели с пустотницы, и она нервно положила руку на кинжал. Приближается что-то ужасное. Мы должны бежать, Сион!

Последние слова она уже почти кричала, чем не только испугала меня, но и разбудила весь лагерь.

— Какого хрена вы… — начала было вспыльчивая Лита, но её тут же оборвал мгновенно проснувшийся Жан:

— Ласка, солнышко, расскажи-ка и нам, что ты почуяла.

Сказано это было настолько неожиданно ласково, что по спине пробежали ледяные мурашки. Паладин не только серьезно отнесся к словам девушки, но даже не усомнился в них.

— Ты говоришь, приближается что-то страшное, да? — продолжал допытываться он.

— А ей не