Зато пожар вспыхнул в трусиках. Внизу живота потянуло, заныло. Не зря говорят, что к регулярному сексу быстро привыкаешь.

- Ты шикарна, Принцесса. Теперь трусики.

Мила мотнула головой.

Глеб нахмурился.

- Мила.

Он давил интонацией.

Мила ещё несколько раз мотнула и, краснея, призналась:

- У меня месячные.

- Тампон или прокладка?

Господи…

- Второе.

В комнате воцарилась тишина. Лишь прерывистое дыхание Милы разбавляло её тягучесть.

Глеб ещё наклонился, чуть прищурившись.

- Хорошо, стесняшка. Оставим это. Откинься на подушку и поиграй с грудью. Потереби соски. Погладь бедра и животик. Раскройся для меня. Утоли мою жажду по тебе.

Пальцы Милы разжали бюстгальтер, который она по-прежнему сжимала. Он лег поверх платья. Сама же Мила подтянулась кверху, на подушку.

И сделала всё, как просил Глеб.

Мила выглядела хорошо.

Она расправила несуществующие складки на брюках и повертелась перед зеркалом.

Она нервничала.

Казалось бы, не стоит…

Или всё же стоит?

Она едет в аэропорт.

Встречать Глеба.

Он не в курсе, она собралась сделать ему сюрприз. Ей бы было приятно, если бы её встретил кто-то, помимо водителя.

Решение закралось к Миле ещё утром, когда Глеб сообщил, что прилетает. Она даже удивилась, что он поставил её в известность. Их формат отношений подразумевал доверительность? Мила представляла его возвращение неожиданным. Не сюрпризом, конечно. Она думала, что он в какую-то минуту войдет в спальню или в зал и всё.

А тут – позвонил.

Мила весь день думала о его поступке. Почему?.. Этот вопрос она задавала себе раз сто. Возможно, она слишком большое значение придает одному звонку. У неё не было никогда отношений, и она воспринимает всё буквально.

- Карим, пожалуйста, возьмите меня с собой, - просьбу свою она озвучила, когда они возвращались с занятий.

Карим ответил не сразу.

При этом он не уточнил куда.

- Самолет будет поздно.

- В двадцать три – я знаю. Я хочу поехать.

Мужчина снова посмотрел на неё в зеркало заднего вида и кивнул. Мила готова была поклясться, что в глазах человека Глеба мелькнуло одобрение.

- Будьте готовы в девять тридцать. Я собирался выехать раньше. Пятница.

- Да, пробки. Я буду готова.

Мила поспешно отвернулась к окну, чтобы не выдать оглушающую радость. А ещё ей хотелось, как в детстве, запрыгать и захлопать в ладоши, выражая восторг. Она улыбнулась. Нет ничего крамольного, что она поедет встречать своего мужчину.

Своего?

Пока – да.

Статус-то какой…

Мила весь вечер суетилась. Маску на лицо нанесла, увлажнила маслами волосы, после чего долго их промывала. Ничего… Придет время, когда перед встречей с мужчиной она будет посещать салон, чтобы знать, что выглядит на все сто.

Зеркало подтвердило, что старалась она не зря. Волосы блестели, лицо приобрело здоровый оттенок. Легкие мазки туши и блеск для губ дополнили образ. Ночи теперь прохладные, и кожаная курточка не помешает.

- В аэропорту, возможно, будет прохладно, - кивнул Карим, увидев её.

- Я не опоздала ни на минуту, - заметила Мила и постучала указательным пальцем по часам.

- Я знаю.

Господи, Карим в самом деле улыбнулся, или это игра света? Сколько она в последнее время ни общалась с ним, он всегда сдержан и серьезен. А ещё выглядел безупречно. Мила ни разу не видела его в неряшливом состоянии или, например, небритым.

У неё мелькнула в голове мысль заехать за цветами. Она её откидывала прочь и снова к ней возвращалась. Вроде бы принято прибывающих встречать с цветами, но не мужчин… Нет, Глеб Алашеев точно не оценит подобный жест.

Карим оказался прав – в аэропорту было прохладно, и Мила порадовалась, куртка оказалась очень кстати. Да и погода снова ухудшилась, небо затянуло тучами, намечался дождь. Пока они шли к самому аэропорту, упало несколько капель.

- Не холодно, Милослава?

- Нет. Всё отлично.

Какое холодно! Кровь бурлила, разгоняясь в теле и увеличивая градус.

Аэропорт встретил их большим скоплением народа. Карим встал таким образом, чтобы огородить Милу от толпы.

- Держитесь рядом.

- Хорошо.

Спорить она не собиралась. Они прошли в ВИП-зону, и она смогла немного выдохнуть.

- А почему так много народа? Случайность?

- Прилетает футбольная команда. Так что, сами понимаете: фанаты, журналисты, просто любопытные. Но у них рейс в десять тридцать, скоро поутихнет. Пока Глеб Александрович проходит паспортный контроль, все нормализуется.

Мила то и дело поглядывала на часы. Как на ручные, так и на табло, прислушиваясь к объявленным рейсам.

Лондон… Её интересовал он.

- Может быть, воды принести вам?

- Будет здорово.

У неё от волнения на самом деле пересохло в горле. Она то садилась в кресло, то вставала и, делая вид, что желает полюбоваться на огни посадочной полосы, подходила к окну. Ей же не сиделось. Люди суетились, также с нетерпением поглядывали на табло, кто-то спал, прибыв в аэропорт за несколько часов до положенного рейса.

Одиннадцать.

Самолет приземлился…

И снова адреналин подскочил в крови Милославы. Она соединила пальцы в замок, то и дело поглядывая в сторону эскалатора.

Пока ни души…

Прошло не менее десяти минут, пока начали появляться первые пассажиры нужного рейса. Стук сердца Милы отдавался в ушах. Может быть, и не стоило приезжать? Может быть, Глеб разозлится? Может быть…

Все вопросы растворились в воздухе, как только Мила увидела высокую статную фигуру Глеба. Даже путешествуя, он не позволял себе расслабиться: черные брюки и такого же цвета рубашка. Мила давно заметила, что черный - его любимый цвет в одежде, хотя, по её мнению, белый ему подошёл бы куда лучше. Он оттенил бы бронзовый загар и синие глаза.

Мила снова поймала себя на мысли, что думает про Глеба с легким восхищением. Всё-таки Алашеев красивый, видный мужчина. На такого сложно не обратить внимание.

А потом она увидела рядом с ним молодую женщину.

Очень красивую, с длинными и блестящими волосами. Невысокую, едва достающую Глебу до плеча. Они стояли очень близко и шагнули на эскалатор вместе. Она чуть впереди, он сзади, словно защищая и оберегая.