зайти для переговоров. Обрадованный Быковский отправился по указанному адресу. Представительный молодой человек, назвавшийся Трахтенбергом, принял его очень любезно и объяснил, что он имеет в Петербурге электротехническую контору, а кроме того, состоит агентом Российского страхового общества, поэтому очень нуждается в расторопном артельщике для исполнения различных денежных поручений. Быковский охотно согласился поступить на эту должность и представить залог в 400 рублей, с тем чтобы деньги были внесены в государственный банк, а в руках Трахтенберга находилась только одна квитанция.

В тот же день оба они пришли в государственный банк. Артельщик вынул из кармана свидетельство четырехпроцентной государственной ренты, билет дворянского займа и пятипроцентную облигацию Житомирской узкоколейной железной дороги, всего ценных бумаг по курсу на сумму 402 рубля. Трахтенберг, забрав их у артельщика и выдав взамен вексель на 400 рублей, отправился с ними в какое-то отделение банка. Через несколько минут он возвратился обратно и объявил Быковскому, что его залог сдан в кассу, но квитанцию он сможет получить только на другой день. Однако прошло несколько дней, а о квитанции не было ни слуху ни духу. Артельщик стал волноваться, но Трахтенберг успокоил его и выдал какое-то извещение на печатном бланке о том, что процентные бумаги внесены в государственный банк. Не видя на бланке фамилий ни кассира, ни контролера, Быковский усомнился в его действительности и справился в банке. Подозрение его не замедлило подтвердиться. Оказалось, что Трахтенберг никаких ценностей в государственный банк не вносил. Встревоженный артельщик обратился за разъяснениями к своему «хозяину», который стал уверять, что залог находится в сохранности.

— Если вы беспокоитесь, возьмите всю мою квартирную обстановку в обеспечение, — предложил Трахтенберг.

Между тем ни конторы, ни агентства у него не оказалось, и Быковскому пришлось исполнять роль простого лакея. В конце концов Трахтенберг скрылся вместе со всем своим имуществом.

Обманутый артельщик обратился к прокурору с жалобой, и на другой же день, 31 января, Трахтенберг поспешил возвратить ему выигрышный билет, а в счет остальной недостающей суммы залога выдал сторублевый вексель от имени дворянина Э. Шафрата. Вексель этот также оказался результатом мошеннических действий Трахтенберга. Взяв из музыкального магазина купца Бормана перед Рождеством напрокат дорогое пианино, Трахтенберг в январе продал его за 200 рублей мебельному магазину «Взаимная польза». Из этих денег он получил наличными только 100 рублей, а на остальную сумму — вексель дворянина Шафрата.

В результате В. Ф. Трахтенберг был привлечен к уголовной ответственности и предстал перед Санкт-Петербургским окружным судом с участием присяжных заседателей.

Обвиняемый — молодой человек 21 года, с худощавым, интеллигентным лицом. Одет очень прилично, в высоком воротничке, с пенсне, на суде держался вполне непринужденно.

Бывший студент Императорской военно-медицинской академии, сын состоятельного купца, Трахтенберг был известен всему веселящемуся Петербургу как постоянный посетитель клубов и легкомысленный жуир. Немудрено поэтому, что еще задолго до начала заседания зал суда и коридоры были переполнены разношерстной публикой, интересовавшейся исходом данного дела и его деталями. Большинство присутствующих составляли студенты Военно-медицинской академии, правоведы, студенты Санкт-Петербургского университета, а также дамы, для которых личность подсудимого, приобретшего большую популярность своей широкой жизнью, имела особый интерес.

Обвинение поддерживал товарищ прокурора Завадский.

Из свидетельских показаний выяснилось, что подсудимый никакими делами не занимался и по большей части проводил время вне дома, возвращаясь поздно ночью. Но деньги у него водились, по-видимому, немалые. Он собрал редкую коллекцию старинных монет. Для езды обыкновенно держал помесячно лошадей, щедро давал кучерам на чай, имел выездного лакея-черкеса и обезьяну и ни в чем себе не отказывал. Квартиру, отделанную им по собственному вкусу, украшали многочисленные изделия из бронзы и фарфора, роскошные ковры, картины и статуи. В общем, стоимость его обстановки определялась в сумме до 10 000 рублей. Жил он совершенно одиноко, без родных, окруженный только слугами. И вдруг в этой беспечальной жизни Трахтенберга произошел резкий переворот. Средства оскудели, появились настойчивые кредиторы. Чтобы спасти от описи свое имущество, он пытался перевести его на чужое имя. Однако это ему не удалось, и он уехал в Москву, бросив нанятого артельщика, залогом которого он воспользовался для поправления своих дел. Но и в Москве ему не повезло: он попался в какой-то проделке, и на него было заведено дело в Московском окружном суде. Что это за дело, Трахтенберг не хотел объяснить, называя его маловажным. Посаженный в московскую пересыльную тюрьму, он вскоре из-за жалоб обманутых артельщика и хозяина музыкального магазина был препровожден в Петербург.

Сам Трахтенберг оправдывался тем, что он будто бы с ведома Быковского взял у него залоговые деньги, выдав ему за это вексель и предоставив у себя хорошо оплачиваемое место лакея. После же, когда Быковский начал упорно требовать у него свой залог, он для расчета решился продать взятое раньше напрокат пианино. Не желая в то же время обманывать владельца музыкального магазина, он немедленно после продажи пианино прислал ему нотариальное заявление о том, что покупает в рассрочку взятое напрокат пианино, обязуясь уплачивать ежемесячно по 25 рублей.

По словам подсудимого, в мае 1899 г. он окончил курс во 2-й Санкт-Петербургской гимназии, давал первое время уроки, а затем поступил в Императорскую военно-медицинскую академию. Лишенный возможности жить совместно со своей семьей по особо уважительным причинам, он решительно отказался от денежной помощи со стороны родителей и жил на свой скромный заработок, исполняя кое-какую постороннюю работу и сотрудничая в журнале «Звезда». Материальные обстоятельства его тем временем становились все более и более затруднительными, он стал сильно нуждаться и, отчаявшись, решил попытать счастья на «зеленом поле». С ничтожными деньгами в кармане он пробрался, переодетый[1], в клуб, стал играть в карты и в первый же вечер выиграл до 300 руб. Всю неделю после этою ему везло, он продолжал выигрывать и окончательно пристрастился к карточной игре, видя в ней легкий источник наживы. Как только наступал вечер, он сбрасывал студенческий мундир, облачался в сюртук и целые ночи просиживал в клубе. Такая жизнь не замедлила отразиться на его здоровье; он заболел и вскоре слег в военный госпиталь. По выздоровлении он ушел из академии и опять взялся за карты, выиграв в короткое время около 5000 рублей. Имея в руках крупные деньги, он безрассудно стал разбрасывать их направо и налево, давая всем, кто просил. Появились роскошная обстановка, выезд, лакей-черкес, причудливая обезьянка. Но о высшем образовании он не забыл и стал готовиться к поступлению в Санкт-Петербургский университет. Казалось, жизнь улыбалась ему. Но счастье изменило, начались проигрыши, и деньги быстро исчезли. Он пробовал отыграться, отчаянно рисковал, но не смог вернуть потерянного и в