— Боюсь, поздно.

— Что с ней? Она жива?

— Жива, но с ней настолько плохо, что ее увезли к родственникам куда-то то ли на Урал, то ли еще куда. Подальше от этих мест. Я думаю, после всего пережитого ей нужен хороший психолог. И время.

Мария Ивановна позвонила вечером, когда Демидов сидел в небольшом кафе и пытался наслаждаться вкусными крупениками и пирожками с квашеной капустой. Отвлечься от тяжелых мыслей не удавалось. Он мысленно возвращался к разговору с Марчук и все больше убеждался в том, что она не имела права вот так, просто, отпустить неопытную девочку и не предостеречь родителей об опасном выборе Орыси.

Мария Ивановна с гордостью сообщила, что телефон работодательницы, которая наняла Орысю, нашелся. Его сохранила на всякий случай ее бывшая ученица. Встречаться с московским сыщиком она отказалась, потому что ничего нового ему сказать не сможет. По этой же причине та не хочет называть свое имя.

— А адрес? — заволновался Демидов. — Я ведь знаю только улицу, а номер дома — нет.

— Дом она назвала: номер три. Когда четыре месяца назад она списала со столба телефон, позвонила той женщине и спросила, куда приходить. Так что номер дома и квартиры записала. Но в последний момент передумала. Как раз по телевидению передавали сюжет о сексуальном рабстве наших девушек в Греции. Вот она и испугалась. Слава богу, что вовремя…

Демидов записал номер телефона и позвонил сразу же. Гудки были, но никто не отвечал. Тогда он пошел по указанному адресу.

Дом был старый, польский, с лепниной, но настолько запущенный, что Демидов, прежде чем зайти в подъезд, с опаской прикинул, как долго еще продержатся его наиболее уязвимые места. То ли карниз на голову обрушится, то ли балкон рухнет. Его не ремонтировали, наверное, лет сорок. Но в доме жили. По подъезду разносился запах печеного теста. Из какой-то квартиры слышался плач ребенка. На одной из дверей висела записка: «Не звоните. Спит ребенок». Демидов постоял в нерешительности. Именно в эту квартиру ему и нужно было. Он тихонько постучал, и дверь сразу открылась. На пороге стояла молодая женщина с уставшим лицом. Она вопросительно посмотрела на него и шепотом спросила:

— Вам кого?

— Стефанию Владимировну.

— Достали! — с досадой сказала женщина. — Она давным-давно уехала. Теперь я снимаю эту квартиру.

— А вы о ней что-нибудь знаете? — не отставал Демидов.

Женщина смерила его взглядом, словно прикидывая, успеет ли захлопнуть перед ним дверь, прежде чем он опередит ее и подставит ногу. Вздохнула. Поняла, что силы не равны.

— Знаю, что она устраивала на работу. А потом уехала. Но к ней все идут и идут. Хоть квартиру меняй.

— Кто к ней ходит?

— Молодые девушки. Пожилые женщины. Здоровенные парни. Разъяренные мужчины. Была и полиция. Имена я не спрашивала. Все?

— Последний вопрос, — молитвенно сложил руки Демидов. — Кто хозяин этой квартиры?

— Хозяйка уже два года работает в Италии, в Неаполе.

— А как вы с ней расплачиваетесь?

— Ежемесячно отношу в Сбербанк квартплату на ее счет. Вы задали два вопроса.

— Я частный сыщик, — представился Демидов. — И от того, узнаю ли я фамилию Стефании Владимировны, зависит жизнь многих девушек.

— Я действительно ее не знаю. Но фамилия хозяйки — Сторонская Мирослава Ивановна. У меня есть ее мобильный, хотя я ни разу еще не звонила. Не было нужды.

Демидов записал новое имя — Сторонская. И ее номер мобильного.

— А теперь уже действительно все.

Женщина решительно закрыла дверь перед самым носом у Демидова. И он поверил — это действительно все. Больше ничего эта нервная мамаша не знает.

Что еще он может узнать в этом городке, где люди не слишком приветливы, и на то у каждого есть своя причина? А интересно, работают ли местные органы внутренних дел по розыску пропавших?

Он узнал через справочную адрес местного отделения органов внутренних дел. Рабочий день уже заканчивался, навстречу ему вышли двое в форме, обсуждая задержание залетного воришки.

Демидов представился и заметил, как изменились их только что оживленные лица милиционеров. На него смотрели не то чтобы враждебно, но настороженно.

— Кто у вас занимается розыском пропавших? — спросил Демидов.

— Теперь из России к нам бегут, что ли? — хохотнул один с неприметной внешностью и аккуратно расчесанными на пробор волосами.

— Да нет, как раз наоборот. От вас к нам бегут, — спокойно ответил Демидов. Он предполагал, что его примут не слишком радостно и настроил себя на выдержку.

— И хто ж це такие? — полюбопытствовал второй, — чернявый и такой кудрявый, что если бы не форма, Демидов принял бы его за цыгана.

— Я бы хотел поговорить по существу. Мне нужен начальник отдела, — дружелюбно ответил Демидов.

— Ну тогда поспишайте, а то Микола Якович тоже уже собрался до дому, — посоветовал цыганистый тип.

Микола Якович со стопкой бумаг стоял у открытого сейфа и, оглянувшись на непрошеного гостя, раздраженно заявил:

— Рабочий день закинчився. Приходьте завтра.

— Очень срочное дело. Я сыщик из Москвы, — отрекомендовался Демидов.

Начальник отдела окинул заинтересованным взглядом могучую фигуру Демидова.

— Ну шо ж, сидайте. Какие вас привели к нам дела? Город наш небольшой, преступность невысокая. Сотрудничать к нам приехали, чи як?

— Хотелось бы сотрудничать, поскольку дело общее — спасение жизней людей. Граждан Украины.

— И с каких пор вы озаботились спасением наших граждан? — иронично спросил Микола Якович.

— С тех самых, как обнаружили в Москве три трупа девушек, которые попали в сексуальное рабство. Одна из них идентифицирована — гражданка Украины.

— К вашим русским попали в сексуальное рабство? — уточнил начальник отдела и зло прищурил глаза.

— Их розыски тоже ведутся, — невозмутимо ответил Демидов. — Но человек, который обманом отправлял девушек в Москву, работал на территории Стрыя. Предположительно гражданка Украины. Имя — Стефания Владимировна. Снимала квартиру по адресу: улица Степана Бандеры, номер три, квартира четыре.

Начальник заметно увял и потер широкой ладонью намечающуюся лысину на макушке.

— Он оно как, — наконец произнес он, и было видно, что тема ему очень неприятна. — Не стану играть с вами в хованки, вы и так достаточно проинформированы. Да, такая здесь проживала в течение месяца, нанимала девушек на работу. Все столбы объявлениями обклеила. А когда последнюю группу спровадила, исчезла. И объявлений как не бывало. Мы поздно получили сигнал от населения, когда ее уже и след простыл.

— А вам известно, сколько примерно девушек она переправила?