Минут через двадцать его внимание привлекла неясная тень, будто скользнувшая по стене домика. Расстояние не позволяло сказать, был ли это человек или отблеск последних лучей солнца – следовало знать наверняка. Ступая как можно тише, Хабаров с бьющимся сердцем двинулся к разрушенной хибаре. Подойдя почти вплотную, услышал неразборчивые голоса.

– Тоже заметил? – Шепот Вовчика напугал его: оказалось, стоял рядом – подошел настолько бесшумно, что Стас даже не подозревал о его присутствии. – Тихо, тихо! Не маши стволом!

– Напомни дать тебе в рожу, когда все закончится! – Хабарову стало неудобно за испуг. – Подкрался…

– Хотел, чтобы я топал? Что делаем?

– Надо узнать, сколько там народу…

– Двое, – Вовчик прислушивался, – они из деревни пришли. Вроде одни…

– Тогда заходим и берем – двое не страшно, управимся. Готов? – Стас поправил автомат.

– Вперед! – выдохнул Вовчик и первый ринулся к пролому в стене. – Стоять, сука! На пол! На пол, падла! – его крики разнеслись по всей деревне, спугнув с веток птиц.

Хабаров, выставив вперед автомат, влетел следом.

На полу, прижатый тяжелым армейским ботинком, лежал молодой парень. Второй, невысокий и кудрявый, трясся у стены, вылупив глаза.

– Кто такие? – Стас подошел к кудрявому. – Отвечать, быстро! – замахнулся на парня прикладом. – Не молчать!

– Мы… мы… мы… – он отчаянно заикался, – нас… по… попросили… вот…

– Ты! – Вовчик легко пнул ногой лежащего. – Можешь внятно говорить?

– Ни при чем мы! – Голос у паренька оказался визгливый и тонкий. – Попросили нас. Сто баксов обещали! Не знаем ничего!

– А ну, тихо! – Хабаров, почувствовав неладное, подошел к Вове. – Слышь, пацан, говори четко и по делу – кто и что попросил?

– Так неруси! Сумку, говорят, заберите, а мы вам сто баксов! Ничего не знаем! – Его голос опять сорвался на визг: – Отпустите, дяденьки, ничего не сделали, не губите души…

– Кажись, хана нам, – Вовчик казался равнодушным, даже улыбался, только хищно прищуренные глаза выдавали злость и напряжение, – «спалились».

Словно отвечая его мыслям, с улицы грохнула протяжная автоматная очередь.

– Эй, суки! – Голос с сильным кавказским акцентом торжествовал. – Выходите по одному, быстро вас убью, слово мужчины!

Осторожно, через щелочку в стене, Хабаров выглянул наружу: большой черный джип, подлетевший в клубах пыли со стороны деревни, перегородил дорогу. За ним прятались люди, ощерив в сторону дома стволы автоматов.

– С другой стороны еще одна машина, – Вовчик присел на корточки рядом со Стасом. – У нас два полных рожка, по пистолету и по гранате… Не густо, но жить можно: попытаемся отбиться. Готов?

– Всегда! – Хабаров повторил недавние слова Вовчика. Он снова чувствовал забытое ощущение боя – собранность, уверенность, адреналин…

– Тогда понеслась, родная! – Вовчик выставил автомат в окно и пустил по машине короткую очередь. Колокольчиками зазвенели выбиваемые пулями стекла, понесся гортанный мат. Запахло порохом.

Война началась…

Хабаров занял оборону возле дыры в стене: если нападающие смогут прорваться внутрь, отбить атаку не получится. Вовчик «держал» два окна, перебегая, низко пригнувшись, от одного к другому – не давал расслабиться и просчитать, откуда появится в следующий раз. Оба парня, возжелавшие зеленой купюры, ничком валялись на полу и громко рыдали. Треск автоматных выстрелов гулко взрывался в стремительно наступающих сумерках.

– Береги патроны! – крикнул Вовчик, когда Хабаров, увлекшись, пустил длинную очередь.

– Понял! – Он, выглянув, определил: попал, двое бойцов корчились возле джипа, еще один не шевелился.

Во все стороны летели куски штукатурки: враги закрыли сектор, не давая высунуться или хотя бы определить, откуда ведется огонь. Стрелять приходилось наугад, не глядя, что плохо сказывалось на результатах – магазин пустел, а нападавших будто не убавилось: на месте раненых тут же возникали новые.

– Так… – Вовчик, отряхивая голову, присел рядом. – Я снял двоих, ты троих. Две машины – десять человек. Итого – пять в остатке. Неплохо.

– Уверен, что не больше? Может, одни на машинах, другие, как мы, в засаде ждали. – Стас, высунувшись, коротко полоснул по мелькнувшему врагу, но не попал. – Вроде как не пять там человек…

– Кажется! – уверенно заявил Вовчик. – Они меняют точки обстрела, бегают, потому и выглядит, будто их больше, чем на самом деле. Главное, дождаться темноты – тогда уйдем лесом, больше шансов.

– Дождаться бы… – Лицо Хабарова царапнуло щепкой, отколовшейся от стены. – Суки! – Он снова коротко пальнул – раздался стон.

Вовчик отошел к своей позиции. Стас мельком глянул на небо – почти темно, но недостаточно для укрытия, даже в лесу. Еще хотя бы минут десять…

– А, твою мать!

– Что? – Хабаров глянул в сторону окон. – Задели?

– Нормально! – Вовчик, морщась, выпрямился. – Царапнуло.

– Смотри…

Внезапно стрельба стихла, тишина казалась непривычной и пугающей. Стас несколько раз хлопнул себя по ушам, избавляясь от звона.

– Эй, русские! – Тот же голос, что и вначале, только без прежнего гонора. – Не надоело? Выходите – поговорим!

– Иди в жопу, зверь! – Вовчик смеялся. – Не сможем с тобой говорить: ишачьего не знаем!

– Шутник? – Голос задохнулся от ярости. – Давай выходи, будь мужиком! Один на один!

– Ага, знаю я вашу натуру: разорвете очередями, стоит только появиться. Лучше отсюда пулю в твое поганое горло всажу!

Хабаров понял: тянет время. Если снова начнется бой, патронов, скорее всего, не хватит.

– Слышь, чурка, – Вовчик завел разговор. – Кто тебя послал-то на смерть? Баха?

– Твое какое дело, пес, кто за твоей шкурой охотится? – Нападавший, судя по всему, бригадир, успокоился. – Все равно убью и башку отрежу, так какая разница?

– Себе отрежь – проще будет, мне не придется пачкаться вонючей жижей, что у тебя там течет… Так кто послал? – Вовчик тяжело дышал. Стас незаметно двинулся в его сторону: на улице совсем стемнело. – Ответь или ссышь, что хозяин накажет?

– У меня нет хозяина, тварь! – собеседник опять завелся. – Твоя жизнь лично мне нужна!

– О как! И что ж тебе, дебил, от меня нужно? Осла нет – украсть не получится… – Он специально злил врага, надеясь, что тот проговорится.

– То, что я получу сегодня… – горец запнулся. – А, да какая разница, все равно ты сдохнешь, шакал, зачем тебе знать?

– Это Баха, – Вовчик посмотрел на Хабарова, – его люди. Так и думал: они без его ведома на такое не решились бы. Сука… Жаль, не добраться.