— Вот клоун, ай-яй! — Амир рассмеялся, обнажив крепкие зубы. — От маленького шакала много воняет, это всем известно. Но ничего, чем он глупее, тем меньше жалеть будем потом. Ты его не обижай. Корми, пои, развлечения там какие-нибудь… Сделай ему праздник, Тимур! Позови много людей, раз он такой капризный, пусть видит, как все восхищаются им, девки красивые пусть кипятком писают. Пусть так будет! Ты меня понял?

— Да.

— Вот. Потом этот маленький шакал полезное дело для нас сделает. Будет большой кипеж в Руссне. Так будет! Не эти несчастные будут там погибать, — Амир показал на экран.

Лицо его судорожно напряглось, побелело, вытянутая рука собралась в кулак.

— Кремль будет рушиться. Звезды будут гаснуть. Другие люди будут корчиться в крови. Их все знают, этих людей, каждый в этой стране. Большие люди, больше не бывает! И они умрут, как вот эти простые дети и старики… Каждый это увидит, во всех телевизорах покажут! А если кто-то не сможет умереть — я помогу. Приду и сделаю, как тому летчику в Курчалое — ты помнишь, Тимур?.. Он будет визжать, как свинья. Как он будет визжать! Страх будет стоять в глазах, это каждый увидит. И все поймут: вот, Эчиг-Амир смог его убить, и любой может сделать так с любым русским. И тогда русские уйдут. Так и будет, я клянусь!..

* * *

Наташку будто ветром сдуло с лежака, она даже подпрыгнула от восторга.

— Красотища! Ну, ты только посмотри! Белая!

Семаго посмотрел. Вместе с ним посмотрели двое накачанных загорелых то ли испанцев, то ли португальцев с соседних лежаков — только не туда, куда она показывала и куда послушно вперил взгляд Семаго. На Наташкин зад, естественно. Трепещущий после прыжка, округлый и голый, потому что три шнурка, которые назывались купальными трусиками, ровно ничего не скрывали.

— Ой, не могу! Красивая какая! Смотри же!

В километре от берега — за усыпанной головами и шапочками полосой прибоя, в стороне от жужжащих скутеров и моторок и как бы над всей этой суетой — плыла роскошная белая яхта. Две палубы, острый задранный нос, фиговина какая-то круглая на мачте — антенна, что ли. Люди на верхней палубе, много полуобнаженных загорелых людей, а все кругом белое, и море плещется. Танцуют, кажется. Но музыки не слышно — слишком далеко, а здесь, на берегу, слишком шумно.

Наташка подпрыгнула еще раз. Семаго покосился на соседние лежаки, кряхтя, поднялся и встал за ней, заслонив от посторонних взглядов своей бледной обвисшей тушей. Даже приобнял за плечи для надежности. Но она тут же выскользнула и будто нарочно развернулась так, чтобы этим испанцам-португальцам было из-за чего страдать. Даже на цыпочки привстала.

— Ну, почему у нас нет такой яхты, Сереженька? — Наташка капризно надула губы. — Ну, хотя бы маленькой, в два раза меньше! Ну, крохотной совсем! Я хочу! Хочу-хочу! Ты даже не представляешь!

— Ты что, спятила совсем? — сказал Семаго вполголоса. — Кто я тебе, олигарх какой-нибудь? Миллионер? Хочу, хочу! А Луну тебе с неба не достать?

— Зачем мне Луна? — огрызнулась Наташка. — Я про яхту тебе толкую! Просто спросила и все! Чего сразу гонишь?

Спросила она, видите ли. Нет, это была уже не та Наташка, что лет пяток назад: неискушенная, неизбалованная, восторженная. Для той Наташки и неделя в обычном подмосковном санатории была за счастье, где котлеты с макаронами и белье со штампом Минздрава. А этой — ей, вон, испанской Майорки мало, десять евро за один только лежак, не говоря уже об остальном. Яхту ей подавай белую, вынь да положь… Четыре дня всего они здесь, а Семаго уже устал от этих капризов, от этого моря и от этих яхт, от всего на свете.

— Ну, хотя бы прокатиться, а? — гнула она свое. — Там же аренда какая-нибудь, наверное… Или как это называется. Капитана можно нанять, в конце концов…

— Прокатиться — вон, на прогулочном катере катайся! — Семаго старался говорить сдержанно, хотя какая тут к черту может быть сдержанность. — Это тебе не такси, это частная яхта, у нее хозяин есть! С какого это испугу он тебя катать на ней станет?

— Откуда я знаю, с какого испугу? — взвилась Наташка. — Да она тут каждый день плавает, туда-сюда! И там каждый раз какие-то танцы! Ее арендуют, это дураку понятно! Кого хочешь спроси!

— Кого спросить? Кого? — рявкнул Семаго. — Кого? Вон тех педиков испанских?

Он кивнул на соседние лежаки.

— Этих педрил в узеньких плавках, да? Так они по-нашему ни бельмеса! Хау ду ю ду! О чем я с ними говорить буду? Или тебе это не важно? Небось, не терпится самой с ними пообщаться, а?

Наташка презрительно улыбнулась.

— Да скажи прямо, что жаба душит! В этом все и дело! За бабки свои трясешься! Ты!..

Наташка резко отвернулась, уставилась на море. Глаза превратились в щелочки, губы сжаты, руки сложены на груди — на довольно крепкой еще, аппетитной груди, хотя там, в глубокой ложбинке, где встречаются два полушария — «восток и запад», как говорил Семаго, — кожа стала чуть дрябловатой, вяловатой, в таких почти невидимых микроскопических морщинках.

«И чего я парюсь с этой дурой? — мелькнуло вдруг у него, как откровение. — Наташка стареет, тут ничего не попишешь. Красоты у нее с годами не прибавляется, ума — тоже, к сожалению, зато стервозности…»

— Вы извините, что я вмешиваюсь… Случайно услышал, что вы заинтересовались этой яхтой, и вот решил…

Он обернулся. Это «испанцы-португальцы», те самые, с соседних лежаков. Один из них подошел к Наташке, встал, выставив ногу и подперев бока накачанными руками; второй топтался рядом, исподлобья поглядывал на Семаго.

— Так вы абсолютно правы, она сдается в аренду, — говорил первый на чистом русском языке. — И совсем недорого, около восьмисот евро за сутки. Это без солярки и без капитана, конечно, но там без проблем столковаться, для русских делают скидку, потому что владелец яхты сам русский. Он сейчас в отъезде, а яхту свою сдает, чтобы зимний ремонт окупить…

«Испанец» нахально лыбился Наташке в лицо и слегка так поигрывал широкими плечами.

— А офис арендатора находится прямо в отеле, на первом этаже, вы наверняка проходили мимо, просто не заметили. Вы ведь в «Альмудайне» остановились, если я не ошибаюсь?..

— Конечно! — обрадовалась Наташка. — Ой, а вы тоже? Так вы нам покажете этот офис? А может, вы нам и капитана поможете найти?

— Да я и сам за капитана могу, — скромно заметил тот. — И лицензия есть, и стаж, и все документы в порядке… Да там ничего сложного, если разобраться. Куда проще, чем по Садовому в час пик…

— Ой, так вы москвич?! — Наташка окончательно пришла в восторг.

— Да. Кстати, меня зовут Вадим. А моего друга — Юрий. Мы в 230-м живем…

— Очень приятно! Я — Наташа! Я из 245-го, почти по соседству!..

Они стояли и ворковали, как голубки, будто Семаго здесь и не было, будто вообще никогда на свете и не существовало. У него даже дыхание перехватило от такого нахальства.