Карета двигалась удивительно мягко для транспортного средства, перемещающегося по мощеным улицам. Но ближе к концу пути из бледноватой, с легчайшим намеком на румянец, девушка стала зелененькой. Будто у нее в роду были дриады или русалочки.

Первым изменение во внешности работодательницы заприметил «спящий» Дарет и мягко уточнил:

– Худо тебе, лоана?

– Укачало, – вяло согласилась Ника и с трудом сглотнула. Клубничный йогурт, выпитый на завтрак, она оставила на грязной мостовой еще с час назад, после этого в желудок попала только колодезная вода. Очень приятная на вкус, однако не имевшая ни малейшей питательной ценности. Короче, девушка была банально голодна, а за волнениями сумасшедшего дня даже этого не заметила. Покормить свою нанимательницу Дарету в голову не пришло. Зато Пепел сурово потребовал ответа:

– Ты ела?

– Не-а. – Бедная писательница снова сглотнула подкатывавший к горлу горький комок. Состояние из «мне худо» стремительно приближалось к «выпустите меня из этой качающейся коробки немедленно, я пешком хоть на Северный полюс пойду».

– Почему? – принялся допрашивать Эльсор, отчего-то решивший, что все беды несчастной жертвы альраханского транспорта проистекают от недоедания. Причем недоедания по беспечности. Видел он, как девочка в ресторане клевала с тарелки. Крохотные птички из оранжереи Владычицы и то лопали больше зерна, чем эта худышка.

– У меня ваших денег нет. Продавать что-то, чтобы купить еду, время нужно. Я думала только о том, чтобы побыстрее во дворец добраться, волновалась, как у вас с порталом получилось, – вяло отозвалась девушка. Она сейчас больше думала о том, как же ей хреново, нежели о том, что, как и кому говорит.

– Кхм, извини, лоана, не подумал, что ты голодная. После того как выболтало, мало кого сразу жевать тянет. Моя-то кормежка тебе не по вкусу бы пришлась, простецкая больно, да и перцу в жаркое кухарка из «Ломтя» вечно от щедрот необъятных сыплет, а ты такая нежная. Но хоть хлебушка бы поела! – Дарет смущенно почесал затылок.

Эльсор сделал стойку на слово «выболтало», уяснил для себя, что ему далеко не все поведали из приключившегося с Видящей за несколько часов вынужденной разлуки, но допроса учинить не успел. Зажимая рот рукой, Ника взмолилась:

– Остановите, пожалуйста, я больше не могу!

Пустой желудок, общее недомогание от начавшихся женских дней и равномерное покачивание кареты довели девушку до того, что терпеть стало невмоготу. Когда очень плохо, уже не до пиетета. Пепел нахмурился, но сигнал притормозить отдал.

Вздумай обитатели столь же роскошных, сколь и старинных особняков на Аллее Владычицы – элитной дороге, ведущей к дворцу, – понаблюдать за творящимся вне пределов высоких оград их владений, узрели бы весьма любопытное зрелище.

У обочины остановилась карета службы Владычицы. Первой из нее, не дожидаясь, пока ей галантно распахнут дверь, выйдут и подадут руку, выпрыгнула девушка, чье лицо имело зеленоватый оттенок. Пошатываясь, на подгибающихся конечностях она побрела к глухой стене ближайшего особняка. Второй выскочила крохотная собачка и запрыгала вокруг девушки, жалобно повизгивая и норовя заглянуть в глаза. Третьими, едва не вынеся проем, одновременно протиснулись мужчины. И тот и другой считали своим долгом позаботиться о спутнице и поддержать ее. Стоило Дарету случайно глянуть в бешеные глаза альсора, как он мигом притушил служебное рвение и немножко поотстал. Пепел приобнял Нику за плечи, придержал, а потом и вовсе осторожно подхватил на руки, не доверяя мостовой привилегию держать драгоценную Видящую.

Сил краснеть и смущаться у Вероники сейчас просто не было. Она тряпочкой обмякла в сильных руках, осторожно дыша и унимая тошноту. Ритмичной тряски больше не было, и желудок понемногу успокаивался, больше не предпринимая попыток вылезти через горло на свет альраханского солнца. И славно! Одно дело, когда тебя выворачивает на дорогу перед совершенно незнакомыми и в большинстве своем не очень хорошими людьми. Это даже почти месть! Но совсем худо, если ты испортишь рубашку альсору Альрахана – симпатичному тебе мужчине, чьи приязнь и покровительство сейчас так необходимы.

Дарет, убедившись, что его подопечная в надежных руках – во всех смыслах этого словосочетания, – подхватил пятерней мелкую собаченцию, пока ее ненароком не придавил чей-то сапог. Зверушку наемник практически всунул в ладони девушки. Шотар мигом прекратила издавать тревожные трели и занялась вылизыванием всех частей тела новой приятельницы, до которых мог дотянуться юркий крохотный язычок.

Пепел коротко вздохнул и отвернулся, устремив взгляд в сторону особняка на противоположной стороне. Невозможность помочь девушке прямо здесь, сейчас, немедленно бесила альсора, одновременно с этим сама возможность держать Видящую на руках рождала в душе умиротворенное довольство! И двойственность эта злила Пепла, пожалуй, даже сильнее, чем неспособность мгновенно излечить Нику.

Праздные зеваки из немногочисленных прохожих, признавшие в одном из участников мизансцены Эльсора, сына Владычицы (столь редкостный оттенок волос был превосходно известен в столице Альрахана), тут же приняли вид слепоглухонемых инвалидов, спешащих по сверхважным делам и не замечающих ничего вокруг.

При этом они пытались обойти по широкой дуге не только живописную группу, но и особняк, удостоенный то ли задумчивого, то ли мрачного взора альсора, посему двигались по весьма оригинальной траектории. Пепел спокойный вызывал неизменное уважение, благорасположенный – ярую симпатию, но от его мрачного вида невольно пробирала дрожь. Когда сын Владычицы был в таком настроении, хотелось держаться от него подальше. Или нет, хотелось вообще не попадаться ему на глаза без особых на то причин специфического суицидального толка.

– Девочке бы сейчас бульончику хорошо, – выступил в качестве голоса разума Дарет. Вздохнул, почесал шейку Сихе, понимая, что бульон достать по-быстрому не получится, ведь посреди жилого аристократического квартала таким блюдом вразнос никто не торгует. И задумчиво прибавил: – Или винца капельку, чтоб щечки порозовели.

– Продуктовый ларь в карете. Принеси, – распорядился Эльсор, все свое внимание посвящая баюканью Видящей на руках.

Впрочем, услышав слова альсора, в карете уже копался кучер. То ли энергичный парень устал сиднем сидеть на козлах да повиноваться колокольчику на веревочке, как марионетка из бродячего балагана, то ли, услыхав ключевые слова «карета» и «принеси», принял приказ на свой счет. Побулькивающая фляжка была предъявлена пред серые очи Пепла. Кучер гордо выпятил грудь и протянул альсору емкость, как знаменосец знамя полка командиру.

Каким образом господин должен взять и использовать флягу по назначению, для Дарета оставалось загадкой. Даже в той диковинной форме с крылышками, каковую альсор демонстрировал недавно, лишних конечностей и хвоста у него не наблюдалось. Но ретивый кучер такими сложностями не заморачивался, ибо знал: альсор Эльсор может все! Сия фанатичная вера во всем его облике грозила ему незамедлительным возмездием в виде мощного пинка. Руки-то у Пепла все еще были заняты. Ситуацию спас наемник. Он выдернул у глупца флягу, отвинтил крышку и откупорил пробку. Потянул носом: что-то крепкое и сладкое. Пойдет!