Однажды от чрезмерного переутомления Маргарет упала в обморок, и ее срочно отправили домой. Но уже на следующее утро, как ни в чем не бывало, она присутствовала на заседании парламента. Даже в последующие годы, уступая некоторым оппонентам в уме, опыте или каким-то профессиональным качествам, Мэгги всех клала на лопатки благодаря тщательной проработке любого важного вопроса, факта или явления.

Были в ее жизни, конечно, и такие важные составляющие успеха, как везение и удача.

В один из сентябрьских дней 1961 года, когда Мэгги завтракала со своей сестрой, раздался телефонный звонок.

– Миссис Тэтчер, – произнес мужской голос в трубке. – Вас хочет видеть господин премьер-министр.

Парламент находился на каникулах и должен был приступить к работе только через две недели. Официальное открытие новой сессии всегда начинается с тронной речи королевы. Такова традиция, как, впрочем, и то, что сам монарх не принимает никакого участия в написании «своей» тронной речи. За нее это делают глава правительства и его помощники, а ей лишь остается зачитать послание своего первого министра.

Положив трубку, Мэгги подумала, что Макмиллан хочет предложить ей принять участие в подготовке тронной речи. Такой обычай также является традиционным в Великобритании. Как правило, он используется в качестве поощрения особо талантливых заднескамеечников.

Тэтчер надела свой праздничный сапфирово-синий костюм и отправилась в здание Адмиралтейства, где в связи с ремонтом на Даунинг-стрит временно размещалась резиденция премьер-министра.

Макмиллан встретил Маргарет дружелюбно:

– Доброе утро, миссис Тэтчер.

– Доброе утро, сэр.

– Я пригласил вас, чтобы предложить должность парламентского секретаря[351] в Министерстве пенсий и государственного страхования, – неожиданно произнес Гарольд.

– Сэр, что будет входить в мои обязанности?

– Да ничего особенного. Созвониться утром с секретарем, приехать в министерство часам к одиннадцати и подписать несколько бумаг.[352]

Мэгги спокойно кивнула в знак согласия. Ее даже не смутили прежние интервью, в которых она заявляла, что будет отказываться от должностей, пока двойняшки не станут самостоятельными.

– Когда тебе предлагают должность, ты либо соглашаешься, либо выходишь из игры, – прокомментировала она свой выбор в беседе с сестрой.[353]

Отказываться действительно было глупо. Прошло всего два года, как она переступила порог Вестминстера, а ей уже была оказана такая честь. Например, сам Макмиллан прождал четырнадцать лет, прежде чем ему предложили войти в состав правительства. Да что Макмиллан, даже великий Черчилль был вынужден провести в парламенте пять лет и сменить партию, чтобы получить первую должность.

Впоследствии, вспоминая о своем визите к премьер-министру, Маргарет старалась создать эффект неожиданности. Якобы предложение Макмиллана удивило ее не меньше, чем ничего не подозревающую Мюриель.

На самом деле Тэтчер прекрасно знала о недавно освободившейся вакансии и где-то подсознательно, безусловно, готовилась к разговору с премьером.

– Я в общем-то догадывалась, какая должность меня ожидает, – признается Маргарет, уже выйдя на пенсию.[354]

Тэтчер исполнилось всего тридцать шесть лет, и она стала самой молодой женщиной, получившей министерский пост в Великобритании. Однако «масса» (по меткому выражению Достоевского) без особого оптимизма смотрела на это назначение.

Первой отреагировала пресса.

– Женщина-министр с маленькими детьми – это что-то новенькое для палаты общин, – упражнялись в остроумии аналитики «The Times». – Ее ум, обаяние, молодость, а также способности оратора, безусловно, впечатляют остальных министров. Те, кто знает ее хорошо, отмечают, что за ее улыбкой скрывается сильная воля, нередко граничащая с жесткостью.[355]

Не лучше были мнения о ней и у новых коллег по министерству.

– Мэгги так молода, что ее назначение невольно воспринимается как какой-то очередной политический трюк, – комментировал ситуацию непосредственный начальник Тэтчер, глава МПГС Джон Бойд-Карпентер. – Мне кажется, премьер-министр, несколько лет пробывший у власти, пытается немного приукрасить свой имидж, сделав членом правительства хорошенькую женщину.[356]

Были и более удручающие мнения.

– Нет, это не работник! – возмущался старший гражданский служащий министерства сэр Эрик Боуейр, недвусмысленно намекая на ее детей, вечно отсутствующего мужа и жизнь за городом. – Нет! Мы с ней не сработаемся![357]

Похоже, Боуейр тогда еще не знал, что перед ним был фанатичный трудоголик, своим упорством и настойчивостью способный справиться практически с любым поставленным заданием.

К тому же Маргарет обладала удивительной концентрацией внимания, она могла абстрагироваться от внешнего мира и полностью погрузиться в работу. Однажды, пока ее дети смотрели телевизор, Тэтчер занималась изучением государственных бумаг.

– Тебя не беспокоит телевизор, мам? – спросила ее удивленная Кэрол.

В ответ – ни слова.

– Мам, тебя не беспокоит телевизор? – повторила Кэрол.

– Что, дорогая? – словно очнувшись, произнесла Маргарет. – Телевизор? Да я даже не заметила, что он включен.[358]

Но вернемся к Министерству пенсий и государственного страхования. Несмотря на первоначальный скептицизм, Бойд-Карпентер решил по-особому встретить свою новую подопечную. Когда Мэгги вошла в здание министерства, он лично спустился вниз, чтобы поздороваться с ней. Впоследствии Джон не пожалеет о проявленной галантности. Тэтчер будет работать за троих, в корне изменив о себе первоначальное мнение.

– Хотя для мужчин она выглядит так, словно все утренние часы провела за чашечкой кофе, а вечер – у кутюрье, Мэгги первоклассный работник, способный трудиться много часов без перерыва, – признается Бойд-Карпентер.[359]