– Нет, – покачала головой Кавалерия. – К нырку за гряду готовы не все. Но почему бы не пойти другим путем? Не поискать закладку у нас? Сила закладки, циркулируя, способна переместиться в камень-двойник.

– Так просто?! С помощью цветка?! – воскликнула Рина.

– Да. Вам придется взять его и путешествовать с ним. А мы попытаемся продержаться до вашего возвращения. Если что – отступим в Зеленый лабиринт.

– Где нам искать камень-двойник? И как он выглядит? – спросила Фреда.

Кавалерия посмотрела на свои испачканные мелом пальцы:

– Хороший вопрос. Думаю, это что-то большое, но не огромное. Где искать – представления не имею, но начать лучше с Питера.

– Закладка в Питере?

– Нет. Но в Питере в один из домов на Кондратьевском проспекте вмурован… – Кавалерия с ходу не подыскала слово.

– …артефакт? – наудачу предположила Рина.

– Да, – признала Кавалерия. – Спрятал его там один из моих предшественников, Арсений Тартилло. Арсений Тартилло был директором ШНыра. Во многих отношениях неординарная личность: мечтатель, математик, отличный стрелок и, конечно же, поэт. Я бы, признаться, предпочла, чтобы талантов у него было чуть поменьше. Например, погиб он в глубокой старости, жонглируя колбами с жидким газом. А так он прожил интересную жизнь! Правда, говорят, почти у всех учеников ШНыра был гастрит. И знаете отчего? От зоопланктона и рачков-крилей!

– Он кормил учеников планктоном? – не поверил Сашка.

– Ну да. Ведь он был еще и морской биолог. Киты всю жизнь едят рачков, рахитом не болеют и на здоровье не жалуются. Так почему бы и учеников на планктон не перевести? Ложечку биопланктона за папу! Ложечку биопланктона за маму! Суповна тогда еще не родилась, и протестовать было некому. В стену дома на Кондратьевском проспекте Тартилло вмуровал сильную охранную закладку из Межгрядья. Он намеревался одной закладкой защитить весь Питер, включая пригород. Однако не учел одной маленькой детали. Закладка начала вредить и шнырам. Поэтому пришлось замуровать закладку глубже, чем он планировал первоначально, чтобы ослабить ее действие. Хотя бы вдвое его ослабить, втрое!

– Ого! А шнырам закладка отчего вредила? – поинтересовалась Фреда.

– Тартилло не учел, что не все такие, как он. Он же был чем-то подобен Митяю Желтоглазому. Только Митяй был серьезен, а Тартилло… м-м-м… у гениев, как известно, бывают причуды… – Кавалерия смущенно кашлянула. – Когда он первоначально принес камень в ШНыр, школа едва не опустела. Ученики, ослабленные поеданием планктона, рыдая, разбежались во все стороны. Тогда Тартилло увез артефакт в Питер…

– Добренький он! – хмыкнула Фреда.

– Да нет, логика была. Вмурованная глубоко в стену, закладка становилась не такой опасной. Да и Питер сразу перестал быть таким уж комфортным городом для боевых ведьм, что тоже важно.

– А чем этот камень так уж опасен? – нетерпеливо повторила Фреда.

Кавалерия посмотрела на свою ладонь и поморщилась, будто представила что-то неприятное.

– Сама подумай: ты касаешься закладки – и если ты во всех смыслах идеал доброты, самопожертвования, душевной красоты, то ничего не происходит. Испытываешь тихую радость, подъем сил – и все. А вот если хоть в чем-то одном ты не идеал – твоя рука прогорает до кости прежде, чем ты успеваешь ее отдернуть.

– Я идеал! – буркнула Фреда.

– Вот и славно! Значит, будет кому коснуться закладки, а то я уж начала бояться! – легко согласилась Кавалерия.

Фреда, пойманная на слове, запыхтела.

– Запросто! – сказала она без большого воодушевления. – Но все же я не поняла, зачем нам в Питер.

Кавалерия зачем-то оглянулась на окно:

– Кроме охраны у камня Тартилло есть и другое свойство. С его помощью можно отыскать двойник любой закладки, находящейся в нашем мире. Все что нужно – посадить на него золотую пчелу, а затем следовать за ней. Однако вам придется посадить на нее не одну пчелу, а десять…

– Зачем так много?

– Пророчество о десяти. Ведь и раньше на нее сажали пчел, однако никогда они не летели к великой закладке, а всегда к двойнику какой-то другой. Значит, пчел должно быть не меньше десяти… Ну или… – тут Кавалерия с сомнением взглянула на Даню, по бровям у которого синхронно ползли сразу две пчелы, – одиннадцать!

Сашка достал смартфон и открыл карту Питера. Кондратьевский проспект оказался впечатляюще длинным.

– Можете пальцем ткнуть? – попросил он.

– Пальцем ткнуть могу! Скажи мне, куда тебя ткнуть, и я ткну! – сразу согласилась Кавалерия.

– Нужный дом на карте показать.

– А вот это нет. В карты я не тыкаю! У меня, знаешь ли, не такое воспитание! – твердо заявила Кавалерия. – Но можешь не сомневаться, закладка по-прежнему на Кондратьевском. Я слышала, что у ведьмарей там регулярно бывают проблемы.

– А как мы ее найдем?

– Пока не знаю. В Питере вас встретят.

– Разве у нас в Питере кто-то есть? – заинтересовалась Рина. – А как мы его найдем?

– Ее. Она сама вас найдет. Она в курсе всех шныровских дел и сама бывшая шнырка. Правда, я должна набраться храбрости, чтобы позвонить ей.

– Вы должны набраться храбрости? – не веря своим ушам, переспросила Фреда.

Косичка Кавалерии сердито дернулась.

– У нее кошмарный характер! – отрезала она. – И, кстати сказать, она моя двоюродная сестра! Зовут ее Анна Васильевна.

Фреда уточнила, когда выезжать в Питер. Кавалерия ответила, что немедленно, пока еще можно проскочить мимо заслонов. Ехать надо поездом. Никаких телепортаций. С Цветком Трех Миров телепортироваться опасно. Нерпь по дороге не применять. Это сразу выдаст их Белдо, маги которого отслеживают сейчас всех шныров по магической активности.

– Деньги на дорогу возьмете у Кузепыча! – закончила она.

– Он скажет – у вас, – моментально оспорил Ганич. Влад всегда возбуждался, когда речь заходила о деньгах. В прочее же время вяло помалкивал.

Кавалерия усмехнулась:

– Не скажет… Рина, зайди в лабиринт за Цветком Трех Миров! Он будет у тебя. Слов «Осторожно! Он у нас один!» не произношу. Они подразумеваются. Если потеряем его – потеряем ШНыр.

Один за другим десять новичков двинулись к выходу. Первым, конечно, Сашка. Последней – пожимающая плечами Алиса, показывающая, как глубоко безразлично ей все происходящее.

– Погодите! – остановила их Кавалерия. – Дайте я посмотрю на вас!

И она поменяла легкие очки-половинки на тяжелую черепаховую оправу.

– О чем вы думаете, когда так на нас смотрите? – спросила Рина.

– Вас десять. Влада любят золотые пчелы. Алиса ощущает проходы в Зеленом лабиринте по жукам, веткам – по всему. Как она это делает? Логика, безусловно, существует, но она сложнее высшей математики. К тому же в математике нет таких переменных, как «полосатый жучок, ползущий перпендикулярно жилкам листа». Даня… ну это вообще сокровище… Только не надо показывать мне аппендикс…