Среди всего прочего, в Америке возникла совершенно особая группа обезьян – так называемые широконосые обезьяны. Их предки проникли в Северную Америку еще 25–30 млн. лет тому назад, когда расстояние между Европой и Северной Америкой было еще совсем незначительным. Это мелкие обезьяны, не массивнее 10–12 кг. Считается, что среди них нет наземных форм, но есть причины полагать – еще недавно встречались, а может быть, встречаются и сейчас гигантские наземные коаты, размером почти с человека. Одно такое создание стало даже объектом скандала – попытки выдать громадную «местную» обезьяну за антропоида.[130]

С точки зрения официальной науки, до проникновения в Америку предков индейцев тут не могло быть людей, и человек в Америке возникнуть никак не мог.

Но знаменитые аргентинские палеонтологи, братья Флорентино и Карлос Амегино, думали иначе. Эти братья были самоучками – не учились ни в одном университете. Флорентино Амегино (1854–1911) не говорил по-английски, а по-французски произносил слова так, как если бы они были испанскими. Но именно этот человек стал основоположником аргентинской палеонтологии и антропологии. Сборы костей и наблюдения за последовательностью напластований разного возраста заложили основу всей палеонтологии Южной Америки.

Разделим работу братьев Амегино на две части… Попытка теоретизировать вызывала интерес в начале XX века, а потом была категорически отвергнута: Амегино начали доказывать, что вообще антропоиды произошли из Южной Америки, и отсюда по «сухопутным мостам» расселились в Африку около 20 млн. лет тому назад, а потом уже по всему свету. При этом человекообразные обезьяны – это не боковые ветви эволюции, а деградировавшие потомки ранних людей.

Аргентинский прачеловек

Эта часть их работы вызвала вполне понятный восторг в Аргентине, братья Амегино получили еще большую поддержку.

Можно сколько угодно иронизировать по поводу теоретических изысканий братьев, но есть в них и другая сторона: раскопки и находки.

Такие серьезные ученые, как англичанин Дж. Симпсон или американец чешского происхождения А. Грдличка (чеш. Aleš Hrdlička), учились у Ф. Амегино и многократно ссылались на него. Симпсон откровенно говорил, что не смог бы выполнить свою работу без коллекций Ф. Амегино.[131]

Так вот – братья Амегино не раз находили останки существ, которых называли людьми. В том числе в слоях возрастом в 3 миллиона лет, в 15, даже в 25 миллионов.

О том, что же они утверждали, хорошо рассказано в докладе двух московских ученых, Н. Н. Каландадзе и А. Ю. Соколова. Доклад «О возможности существования цебидных антропоморфов в палеонтологической летописи Южной Америки» был прочитан 18 сентября 2007 на конференции «Современные проблемы биологической эволюции», посвященной 100-летию со дня основания Дарвиновского музея. Сборник на бумаге не вышел, но в Интернете он помещен полностью.[132]

Привожу большую выдержку из текста доклада: «В 1907 году Флорентино Амегино опубликовал описание бедра и атланта (первого шейного позвонка – прим. А. Б.) новой формы примата из Монте-Эрмосо (формация Сантакрус, нижний миоцен, возраст 25 млн. лет), названной им Tetraprothomo argentinus. Ф. Амегино увидел в строении атланта примитивные черты, но Алеш Грдличка признал его человеческим. Из этих же слоев… были добыты кварцитовые наконечники. Помимо наконечников в этих же слоях были найдены нож, шары для боло, обработанные камни, подобные использовавшимся индейцами для разжигания огня, надрезанные и обожженные кости, а также угли и обожженная порода, свидетельствующая об использовании огня (в том числе и высокотемпературного). В чападмалаланской формации один из наконечников был изъят из бедра, а два других из части позвоночного столба токсодонта Toxodon chapadmalalensis. Значительная часть находок была сделана в присутствии комиссии, в состав которой вошли высшие чиновники Бюро геологии и шахт провинции Буэнос-Айрес, а также ответственные чиновники и эксперты отдела минералогии музея Ла-Платы. Следует отметить, что согласно общепринятым представлениям люди появились в Северной Америке 30 000 лет назад, а в Южной в одной из пещер были найдены человеческие кости, возраст которых определен в 40 000 лет (этот возраст за любыми находками в Южной Америке официальная наука отрицает – прим. А. Б.). Время и место многих указанных Амегино находок оказывается не только древнее этих датировок, но и древнее свидетельств появления ранних архантропов (австралопитеки – 3–1 млн. лет) в Старом Свете. Это оказывается тем более удивительным, если принять во внимание, что с середины мела до верхнего миоцена Южная Америка находилась в полной изоляции (Каландадзе, Раутиан. 1992). Одной из эндемичных групп плацентарных млекопитающих, сформировавшейся в этой изоляции, можно считать широконосых обезьян. Науке известны, по крайней мере, 2 формы широконосых обезьян, сходных по пропорциям с антропоидами и ранее ошибочно принимавшихся некоторыми исследователями за предков человека. …Первая форма известна по экземпляру, добытому и описанному в 1929 г. Вторая форма известна из Бразилии (Бахиа, плейстоцен) по почти целому скелету, где обращает на себя внимание значительное развитие мозговой коробки и обращенное вниз затылочное отверстие. По нашему мнению, становление существ, сходных с ранними архантропами и, в конечном итоге, людьми, могло происходить в разных стволах приматов на разных территориях. Важной в становлении таких форм стадией является стадия древесной формы – брахиатора или формы, использующей помимо рук еще и цепкий хвост. Необходимо значительное развитие мозга, управляющего такими манипуляторами, стереоскопическое зрение, важное в пересеченной трехмерной среде, где требуется глазомер и координация. Поскольку брахиация и подобные ей способы являются достаточно опасными способами передвижения, эволюционно выгодной является возможность спуска в наземную среду, где можно ходить на ногах, высоко подняв голову и высвободив руки для труда и охоты (некоторые цебидные формы могли также использовать хвост). Важно быть хищным, а затем хищно-всеядным. Получение животной пищи очень важно для развития мозга большого объема, а тактическое переигрывание добычи (особенно на открытых пространствах) требует его более качественного развития. Возможно, было продуктивное взаимодействие с птицами-падальщиками. При этом важно было иметь длинное детство (до 7–10 лет), насыщенное играми (т. е. ненавязчивой, традиционной для живых существ формой обучения). Достигнув размера больше метра, эти формы так же, как это известно для предков человека, начали охотиться на крупных зверей, только для южноамериканских… форм это была охота на южноамериканских копытных».[133]