Другими схожими примерами могут быть подход к критерию затраты/качество[238], или увлечение «красивостями» составления разного рода планов[239].

Не подпуская других специалистов СССР к стоящей информации, перекрывая им «интеллектуальный кислород», ограничивая допуски к той или иной литературе, сам КГБ стремился к максимальной информированности, так как он входил в так называемый Список 1С — степень ограничения для поступавшей из-за рубежа литературы, куда входили библиотека ЦК, Библиотека имени Ленина и, возможно, ИНИОН[240].

Разумеется, не все так просто, и добытая секретная информация для разведки может оборачиваться и неприятной стороной. Это характерно как для советской, так и противоположной стороны: «Постоянная погоня за самой свежей и секретной информацией, которая часто тут же устаревает, водит спецслужбы и аналитиков по замкнутому кругу. Поэтому в качестве вспомогательного метода политического прогнозирования целесообразно исследовать и использовать принципы и стандарты профессионального мышления, функциональные комплексы стереотипов, то есть понятия и научные категории, использующиеся в политике и военной практике США. В конце концов мышление очень консервативно. Все хитросплетения политиков, спецслужб и дипломатов вызревают, возникают в традиционной атмосфере научной, военной и дипломатической бюрократии, в обстановке международных предрассудков, т. н. компромиссов, часто имеющих привкус закулисных сделок бюрократов, формирующих фон международного сотрудничества-соперничества. Эта атмосфера, эта довольно устойчивая среда рождается и питается на широком и довольно консервативном поле профессионального сознания (…) на понятийном поле американской стратегии национальной безопасности»[241]; «Хелмс был вынужден разрешить официальную проверку методов сбора разведывательной информации (…). Для этой цели он создал небольшую группу, во главе которой поставил опытного старшего сотрудника ЦРУ Хью Каннингхема. (…) пришли к выводу, что разведывательное сообщество США добывает слишком много информации (…) установили, что усилия по сбору информации часто дублируются, что на добывание примерно одних и тех же разведывательных данных часто тратят большие суммы две или несколько разведывательных организаций, что значительная часть информации малоценна. В докладе отмечалось, что обилие „сырых“ разведывательных данных лишь затрудняет работу разведки, мешает специалистам по анализу отделять действительно ценную информацию от малоценной и составлять для лиц, вырабатывающих национальную политику, обоснованные документы. Говорилось также, что перенасыщенность разведывательными данными приводит к составлению лишних разведывательных докладов, которые мало что дают для выработки национальной политики»[242]. Ну, тут уж точно никакая гигиена интеллектуального труда не поможет…

Занимался КГБ и явлениями, находящимися за гранью обычной науки[243], причем и далекой на первый взгляд от социальной[244].