— Гай, со стороны все выглядело совсем не так. Как же меня мучила мысль, что ты ее любишь! Думала, что из-за нее ты стремился получить ту роль в Лондоне, — прошептала Беренис.

— Я хотел сняться в том фильме, потому что это был мой шанс… Моменты надо ловить, а то судьба отворачивается.

— Видишь, как мы обманываемся. И слышим, и видим, а на деле все оказывается совсем не так.

— Да. Сразу трудно разобраться. Если хочешь, мы можем сейчас пойти и расспросить Чармиан обо всем, — предложил Гай. — Я сам хочу узнать, зачем она тогда так огорошила тебя. Этого я от нее никак не ожидал.

Беренис покачала головой.

— Я думаю, лучше забыть об этом, — сказала она устало.

— Согласен, лучше действительно все забыть. Но я хочу, чтобы ты всегда знала и помнила — я женился на тебе, потому что люблю тебя.

От искренности, с которой он произнес эти слова, у Беренис на глаза навернули слезы.

— Надо же, сколько совпадений, поспешных выводов и напрасных мучений. Когда я увидела, как ты обнимаешь Чармиан, то просто потеряла голову. И так было тяжело, а стало тяжело вдвойне. Это стало последней каплей… Мне было так больно. И вина за смерть ребенка, и это… Мне очень не хватало твоего участия, Я так хотела слышать от тебя, что ты меня любишь.

— Но я говорил это тебе!

Беренис покачала головой.

— Я тут недавно вспоминала, когда ты в последний раз говорил мне, что любишь. Это было перед смертью Летти. — Она подняла глаза на него, по ее щекам текли слезы. — А потом я ни разу этого от тебя не слышала. Ни разу.

— Прости меня. — Он торопливо шепнул эти слова ей прямо в ухо. — Я виноват перед тобой, Беренис. Я пытался быть сильным, а выглядел бесчувственным. Любил тебя, но оказался слишком занят тем, что обвинял сам себя.

Они стояли, обняв друг друга. Беренис не хотела отпускать его, словно боялась потерять. Ночной бриз мелодично посвистывал в оснастке яхт, стоявших у пристани. Этот звук и нежное шлепанье волн о причал — вот и все, что наполняло ее жизнь сейчас. Так простояли они довольно долгое время.

Гай первым разжал объятия.

— Я приглашаю тебя на яхту, — предложил он.

Беренис сбросила туфли на высоких каблуках и последовала за ним по сходням на палубу.

Гай включил свет в главной каюте, осветив белый диван, покрытые лаком деревянные полы и металл оборудования.

— Ты давно купил эту яхту?

— Полгода назад. Я сразу отправился в плаванье. Мне это здорово помогло. Важно иногда отключиться и почувствовать себя предоставленным самому себе. Такая иллюзия полной свободы, когда плывешь куда хочешь. Да, мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями и подумать о будущем. Тогда я понял многое и многое увидел по-другому.

— Тогда ты и надумал купить продюсерскую компанию?

— Да. Как надумал и многое другое. Ведь у меня в жизни оказалось достаточно нерешенных проблем.

Гай увидел, как Беренис приложила к глазам бумажную салфетку.

— Беренис, прости меня, — сказал он тихо. — Я не должен был бросать тебя.

— Я сама этого захотела.

— Если бы я был умнее в тот момент, я бы остался рядом с тобой. Когда я приехал в Голливуд, то понял, что натворил, и хотел вернуться, но меня держал контракт. — Гай поглядел на нее смущенно. — Все, о чем я мог думать тогда, это то, что ты с Биллом. Ох, я себя и помучил!

Беренис улыбнулась:

— Но между мной и Биллом никогда ничего не было и быть не могло.

— Почему?

— У него другая ориентация, — сказала она и увидела, как его взгляд из недоверчивого стал успокоенным. — Только это самый главный секрет мира кино. Хорошо? — спросила она тихо. — Мне кажется, что Билл пока не готов обнародовать эту новость.

— Могила. — Гай кивнул. — А я-то терзался!

— Получается, квиты. А я страдала из-за твоей мнимой любви к Чармиан. — Она вздохнула.

Гай подошел к ней. Он был очень серьезен.

— Ты теперь веришь мне, Беренис?

— Я тебе верю, — тихо ответила она.

— Я надеюсь на это. — Гай взял ее руки в свои. — Потому что с тех пор, как я встретил тебя, в моем сердце не было места для другой женщины. Верь мне, пожалуйста.

— Мы оба ошиблись, — заметила Беренис. — Мы оттолкнули друг друга тогда, когда нам нужно было держаться друг за друга. Кажется, тогда вообще ничего правильного не было…

— Предлагаю попробовать еще раз, — сказал Гай. — Я так хочу тебя, Беренис. И очень сильно тебя люблю.

— Не верю своим ушам. Неужели ты это сказал, Гай?

И долгое время никто из них уже ничего не говорил.

— А ты любишь меня? — шепнул он, отрываясь от ее губ.

— Я люблю тебя, Гай. И я всегда тебя любила. И я хочу, чтобы ты вернулся…

Гай внезапно подхватил ее на руки, прервав на полуслове.

Они раздевали друг друга с невероятной поспешностью, не в силах совладать с охватившей их страстью, ласкали и целовали друг друга и никак не могли остановиться.

А потом, когда они, счастливые и утомленные, лежали рядом на огромной кровати, Беренис вспомнила об их разговоре.

— А что ты собираешься делать теперь? — спросила она.

— Поднаберусь сил и снова займусь с тобой любовью.

Беренис улыбнулась.

— Я думаю о том, что у тебя теперь своя продюсерская компания. Так что ты собираешься делать дальше?

— Для начала я собираюсь забросить актерство.

— Правда? — Она была поражена. — Но почему? Твоя карьера успешна, на зависть многим.

— А я никогда не говорил, что это мое любимое дело. Я собираюсь вернуться к писательству и заняться продюсерской стороной всего процесса.

— Так просто? Вот так возьмешь и бросишь?

— У меня достаточно средств, так что могу себе кое-что позволить. Актерство дает очень неверный заработок. Не говоря уж о том, как это вредно сказывается на личной жизни.

Она чуть приподнялась.

— Я как раз вспомнила. Я получила эту роль благодаря тебе?

— Нет. Фильм был уже запущен, когда я взялся за него.

— Так, хорошо. А что насчет этих рекламных дел — появление вместе на публике и тому подобное? Это была твоя идея?

— Моя. — Он ухмыльнулся и поцеловал ее в губы. — Неплохо было придумано, правда?

— И в то утро, когда ты примчался ко мне на квартиру и заявил, что Виктор недоволен тем, что я не лечу в Сан-Франциско…

— Для меня это была прекрасная возможность побыть с тобой. Я позвонил твоим родителям и заручился их поддержкой.