Розалин отчаянно сопротивлялась, упорно не желая уезжать с индейцами, вырывалась и громко кричала. Ястреб проводил ее хмурым взглядом и тронул с места коня. Во всем теле он ощущал боль и усталость. Но расслабляться нельзя: нужно удостовериться, что Полголовы не преследует Розалин. Негодяй не простит ей того, что она пыталась его убить, и постарается отомстить. Ястреб понимал, что ожидает девушку, угоди она в лапы к этому мерзавцу, и, не желая даже думать об этом, сосредоточился на своем плане. ^ Вождь сиу пообещал присмотреть за Розалин, пока Ястреб не расквитается с Полголовы. В ответ Ястреб взялся выгодно продать пушнину, добытую индейцами. Переночует он в форте, а с утра отправится на север и подыщет место для засады.

С появлением в индейском селении Розалин обитатели тихого уголка, окруженного тополями и соснами, утратили покой. Розалин несколько раз пыталась убежать из вигвама, и вождь распорядился поставить возле него охрану. К вечеру четвертого дня Циткатанка пребывал в страшном смятении. В знак расположения он предложил женщине Ястреба одежду индианок сиу, головной убор из перьев и прекрасную лошадь. Но пленница не унималась, и тогда шаман силой напоил ее каким-то снадобьем. После этого племени — впервые за несколько дней — удалось спокойно поспать.

Заглянув в вигвам Розалин, вождь опешил: его изумленному взору предстал ужасный беспорядок.

Казалось, по хижине промчался смерч. Вся утварь и съестные припасы были разбросаны по полу. В центре хаоса Розалин, широко расставив ноги и распустив черные волосы по плечам, гневно сверкала глазами. Вождь впервые видел настоящую фурию.

— Немедленно отвезите меня к Ястребу! — закричала она так громко, что у вождя едва не лопнули барабанные перепонки. — Я здесь не останусь. Меня хотят отравить какой-то вонючей дрянью!

— Вакишаша! — воскликнул вождь при виде учиненного ею погрома.

Снадобье шамана, видимо, имело какой-то побочный эффект. Было ясно, что разъяренная женщина либо добьется своего, либо превратит жизнь поселка в ад. Циткатанка дал слово своему кровному брату Ястребу и должен его сдержать. Но эта белая женщина настроила против себя все селение. Индейцы шептались, что в нее вселился дух дьявола.

— Отвезите меня к Ястребу! — повторила она, мысленно его проклиная.

Как он посмел против воли отдать ее индейцам! Мерзавец! Он обращался с ней, как со скотиной, торговал ею в своих интересах. Сперва использовал ее в торге с Обри, потом продал индейцам за право охотиться на их территории. Он ее уверял, что у сиу она будет в безопасности, но Розалин понимала, что ему нужно лишь отделаться от нее до следующего лета. Жалкий обманщик!

Глядя в голубые глаза беснующейся пленницы, вождь Циткатанка, не понимавший ни слова по-английски, догадался, чего она добивается.

— Чанйата! — воскликнул он, откидывая полог палатки. — Вивастека! — указал он Розалин рукой на запад, предлагая убраться восвояси.

Розалин последовала за вождем наружу и увидела на западе заснеженные холмы, поросшие пушистыми вековыми соснами. Их вид сразу ее успокоил, и даже суровые, осуждающие лица индейцев не испортили Розалин настроения. В голове у нее уже рождалась гневная тирада. Она выскажет Ястребу все, что о нем думает. И если слова до него не дойдут, она вразумит его кулаками. Нечего ею вертеть, словно игрушкой! И, пробираясь сквозь толпу под охраной вождя Циткатанка и троих воинов, она догадалась, что в другой раз сиу вряд ли окажут ей радушный прием.

Тем временем Ястреб весело проводил время в обществе юной индианки, пригласившей его в свой вигвам помыться и отдохнуть после долгой дороги. Славную хозяйку звали Чумани, она была готова всячески угождать дорогому гостю. Когда-то Ястреб с нетерпением ждал встречи с этой красоткой, приближаясь к Форт-Уильяму. Два года назад соплеменники продали ее белому зверолову, но тот вскоре погиб в горах, попав в снежную лавину. И с тех пор девушка жила в форте, торгуя пушниной: возвращаться в племя кроу или воронов ей не хотелось.

Чумани не скрывала, что готова ублажить Ястреба, если он того пожелает. Но Ястреб честно признался, что у него eсть другая женщина, которая ждет его в лагере сиу. В глубине души он сам недоумевал, что заставляет его хранить верность голубоглазой чертовке и почему его больше не тянет к очаровательной Чумани.

Индианка огорчилась, но не стала возмущаться: это было не в ее натуре. И вновь. Ястреб задался вопросом, почему он предпочел этой покорной девушке истеричку и скандалистку.

Устало вздохнув, он поудобнее устроился на лежанке и расслабился. Чумани осторожно разминала ему плечи и спину. Несколько дней подряд Ястреб устраивал засаду на Полголовы, изучая местность и прикидывая, где лучше встретить врага. Но человек с физиономией гризли пока не объявлялся. Неужели он погиб? Где он нашел свой последний приют?

— Тебе полегчало, Майшу? — спросила Чумани, называя Ястреба именем, которое дали ему индейцы кроу.

— Да, теперь мне лучше! — ответил Ястреб. — У тебя легкая рука!

Застенчиво улыбнувшись, девушка наложила на заживающую рапу припарку и робко поинтересовалась:

— А твоя новая женщина, наверное, очень властная, если добилась твоей верности? Было время, когда мы с тобой были близки, и я надеялась, что когда-нибудь…

— Я обязан этой женщине жизнью, — перебил ее Ястреб, не желая ворошить прошлое. Он сохранил о Чумани теплые воспоминания. Но все переменилось. Юность не вернуть! Судьба свела его с Розалин, и только время поможет ему разобраться в своих чувствах. — Я у нее в долгу.

— Хотелось бы и мне так завладеть твоим сердцем, Майшу, — вздохнула Чумани и, наклонившись, прошептала, глядя на его чувственные губы: — Я так по тебе соскучилась…

Она потерлась о его обнаженную грудь, крепко прижалась к нему, облизывая языком губы. Но Ястреб не почувствовал в чреслах никакого волнения, в его жилах не забурлила кровь, а руки не потянулись к покатым плечам стройной красавицы. Проклятая ведьма с голубыми глазами его околдовала, лишила воли и свободы. Всякий раз, когда он прикасался к другой женщине, перед ним возникала Розалин.

Без приворота тут не обошлось! Ведь раньше он с удовольствием принимал ласки Чумани, а сейчас она совершенно его не возбуждала. Лучше бы он не возвращался в форт! Остался бы в глуши, подальше от женщин, и не думал бы о Розалин.

Внезапно дверь скрипнула. Чумани отпрянула от Ястреба, и глазам обнаженного горца предстала Розалин. Она взглянула на него так, словно он — индеец из племени черноногих. Из-за ее плеча выглядывал, ухмыляясь, вождь Циткатанка.

— Так вот почему ты продал меня сиу! — прошипела, словно змея, Розалин, дрожа от ревности.

Она-то гадала, выжил ли он в схватке с бешеным врагом. А он развлекается тут с индианкой!

— Я считал тебя другом! — упрекнул Ястреб Циткатанка. — Ты ведь обещал держать эту женщину у себя, пока я не вернусь за ней!

— Будь ты истинным другом нашего племени, — возразил вождь сиу, — ты не навязал бы мне эту женщину. С тех пор как мы ее приютили, она бранится и кричит, не умолкая ни днем, ни ночью!