К осени 1899 года Британия стянула войска к границам Трансвааля и Оранжевой республики. Империя провоцировала буров, на все их уступки отвечала новыми требованиями. Президент Трансвааля Папуль Кригер выдвинул ультиматум: отвести войска от границы и прекратить переброску сюда новых частей. В ответ Лондон уведомил: «Условия, поставленные им (ультиматумом. — С. Л/.), таковы, что правительство Ее Величества не считает возможным войти в их рассмотрение». Англия медлила с началом войны лишь потому, что еще не прибыло подкрепление из других колоний и с самих Британских островов.

В этот момент силы буров и англичан были приблизительно равны: около 28 тысяч человек с каждой стороны; у буров было некоторое преимущество в артиллерии и стрелковом оружии; у англичан больше военной техники, в том числе два бронепоезда, воздушные шары для разведки с воздуха, телеграф. Но буры могли призвать дополнительно только 20 тысяч человек, а резервы Британской империи были неограниченны.

В создавшихся условиях у Трансвааля и Оранжевой был один шанс устоять перед самой могущественной империей мира — атаковать первыми. Двенадцатого октября буры перешли границу и устремились к стратегически важным пунктам, разрушая коммуникации англичан. Уже в первый день наступления был взорван железнодорожный мост, пущен под откос вражеский бронепоезд. Части англичан терпели поражение и отступали с большими потерями. В конце октября — начале ноября буры осадили три города с блокированными внутри гарнизонами. Один из городов был Кимберли, столица алмазного прииска, причем в осаде оказался сам премьер-министр Капской колонии Сесил Родс. Таким образом, буры сковали инициативу англичан, взяли под контроль главные базы сосредоточения войск, перекрыли некоторые пути подхода подкреплений, доставки вооружения и припасов.

А между тем у бурских республик по-прежнему не было армии в привычном понимании. Регулярными формированиями являлись только артиллерийские части. Остальные вооруженные силы напоминали ополчение или казачье войско. Военнообязанными считались все мужчины с шестнадцати до шестидесяти лет, они жили на своих фермах и хранили оружие дома; по первому приказу буры являлись верхом на лошадях в свой отряд. Отряды назывались «командо» и по численности примерно равнялись батальону; бойцы — «командос» — сами выбирали себе начальника — «команданте».

Командо воевали по-своему, по-бурски. Они предпочитали действовать в обороне, занимая выгодные позиции. Привычные к кирке и лопате, буры всегда рыли глубокие траншеи. Стреляли они удивительно метко, к тому же были вооружены винтовками системы Маузера, значительно превосходившими английскую винтовку Ли-Метфорда по дальности и точности боя. Можно сказать, что буры были первыми снайперами, от их пуль не спасала даже темнота. Уже в начале войны англичане на горьком опыте усвоили правило: третьему от одной спички не прикуривать. Новичков учили: первый прикуривает — бур поднимает винтовку, второй прикуривает — бур целится, третий прикуривает — бур стреляет.

У буров не было штыков, они вообще не знали ближнего боя; если враг подходил вплотную, буры отступали. Если же буры шли в атаку, то двигались россыпью, стреляли на ходу, не давая англичанам высунуться из траншей, и, уже встав на бруствер, расстреливали врагов в упор.

У буров не было кавалерии. Прирожденные наездники, они никогда не атаковали верхом, лошади служили им только для быстрого перемещения. Пока буры находились на позициях, их кони паслись недалеко в тылу, за ними обычно приглядывали кафры.

Буры воевали, так сказать, вахтенным способом: часть командос всегда находилась в кратких отпусках на своих фермах. Если ферма была далеко от фронта, отпускников бесплатно перевозили по железной дороге. Но не было случая, чтобы отпускник не вернулся вовремя в строй.

Англичане и другие иностранные наблюдатели не могли понять странной тактики буров. А дело в том, что бур считал победой, когда убито много врагов, а сам он остался живой. Обычные в любой армии боевые задачи — взять штурмом господствующую высоту, атаковать сильно укрепленные позиции, удерживать свой рубеж любой ценой — были не понятны большинству африканеров.

Психологию своих бойцов прекрасно понимали и отчасти разделяли генералы бурских республик: Жубер, Девет, Бота, Кронье, Мейер, Деларей. Никто из них не изучал военного дела, все получили боевой опыт в стычках с туземцами и в боях с англичанами. Их авторитет был непререкаем, они считались подлинными героями своей родины.

Англичане с первых дней войны проявили свойственное им упрямство: атаковали в лоб, густой цепью, на поле боя вели залповый, неприцельный огонь. Их яркие мундиры были отличной мишенью; что уж говорить о шотландских стрелках в традиционных клетчатых юбках? В результате потери британцев были очень велики, в том числе среди офицеров, многие попадали в плен. Например, только в битве при Магерсфонтейне буры захватили в плен около тысячи англичан, хотя атаковали именно британцы. Впрочем, отношение буров к раненым врагам и к пленным было самое благородное. Один англичанин-фузилер рассказывал, как его, раненного, вынес с поля боя бур-великан; англичанин предложил спасителю золотой, но тот лишь укоризненно покачал головой и ушел.

Характерный случай произошел в окрестностях города Глена 23 марта 1900 года, когда британская группировка уже значительно усилилась. Пятеро английских офицеров, среди них два полковника, отправились на конную прогулку и заметили группу вооруженных буров на привале. Те и не думали вступать в бой с англичанами, но британцы решили их атаковать. Тогда буры выхватили свои маузеры и открыли прицельный огонь, в результате один офицер был убит, а четверо ранено. После этого буры подошли к раненым и попросили у них прощения (!), объяснив, что они стреляли только для самообороны. Затем буры отправились в английский лагерь за помощью для раненых офицеров.

И так уж вышло, что кое-кто из англичан предпочитал бурский плен превратностям этой непонятной войны.

Для политиков и военных всего мира Англо-бурская война представляла небывалое явление. Это был полигон новейших видов вооружений, военной техники и тактических приемов. Здесь впервые в массовом масштабе применялись полуавтоматические многозарядные винтовки, бездымный порох, пулеметы, скорострельные орудия, снаряды, начиненные взрывчатым лиддитом (у англичан), разрывные пули «дум-дум» (у них же), бронепоезда, полевой телеграф, военная форма цвета хаки. Даже военный гардероб значительно обновился, новый офицерский мундир с накладными карманами стал называться «френч» по имени воевавшего в Трансваале генерала Френча.

Буры тоже привнесли свои новшества: всегда рыли траншеи и окопы, даже на временных позициях; они же первыми использовали колючую проволоку, которой фермеры ограждали пастбища.

Естественно, военные агенты и инженеры устремились в Южную Африку, чтобы увидеть всю эту смертоносную машинерию в действии, изучить тактические приемы воюющих сторон. Все понимали: когда Британия подтянет подкрепления, вот тогда-то и начнется настоящая схватка Давида и Голиафа. К Трансваалю двигалась стотысячная армия под командованием фельдмаршала лорда Робертса, усмирителя восстания сипаев в Индии, покорителя Кандагара в Афганистане.