Детишки умчались в джунгли. Вернувшись, они сразу начали строить дом. Самой мисс Камингс занялись деревенские матроны. Она включила свой коммуникатор и весь день передавала ценнейшие антропологические данные, от которых коллеги мисс Камингс пришли в самый настоящий экстаз. Большая часть этой информации еще до сих пор не расшифрована, и никто, кроме антрополога, не найдет в ней ничего интересного. Однако на пленку записывалось все. В конечном счете здесь оказалось больше сведений о Те-Тарке, чем можно было мечтать, и приоритет мисс Камингс как главного специалиста по крагам был установлен навсегда.

Только одну любопытную деталь упустила мисс Камингс и ее коллеги с корабля. Им не пришло в голову, что, организовав их триумф, Те-Тарк добился своей главной цели — спас народ крагов от уничтожения.

Постепенно небо стало темнеть, и, когда спустились сумерки, мисс Камингс вышла из своего большого нового дома, построенного специально для нее. На ней был подвенечный наряд крагов. Даже мисс Камингс была потрясена его роскошью, увидев платье вблизи. Конечно, платье было варварским, грубым. Но переливающиеся изменчивые краски украшенной жемчугом фаты, жемчужного ожерелья и удивительное богатство самого платья подарили мисс Камингс ни с чем не сравнимые ощущения.

Стемнело еще больше, дети снова исчезли и вернулись, только когда небо совсем почернело и стало темно по всей деревне. Впереди шел самый младший ребенок с зажженным факелом, остальные факелы еще не зажгли.

Мисс Камингс сидела в темноте, одетая в подвенечное платье, какого не приходилось надевать ни одной земной женщине. Она прошептала очередные указания в коммуникатор. Невидимый голос, исходящий из крошечного наушника, говорил ей какие-то успокоительные слова. Спасательная партия на вертолете была готова. На крайний случай у нее было достаточно мощное ручное оружие. Теперь у мисс Камингс не осталось и тени страха. Сведения, полученные сегодня, подняли ее научную репутацию на недосягаемую высоту. С этих пор ей будет принадлежать слава первооткрывателя культуры народа крагов, живущего на архипелаге в Летнем море Венеры. Приоритет ей был обеспечен, бояться больше нечего. А опасаться какого-то мужчину — она ведь пять недель провела в деревне крагов.

В пятидесяти ярдах от мисс Камингс горел одинокий мерцающий факел в руках малыша-крага. Наступило долгое напряженное ожидание.

Наконец чей-то голос заговорил на языке крагов. Матрона что-то буркнула. Ребенок повернулся и помог зажечь факел своему соседу. Тот зажег огонь следующему. Скоро пятьдесят пылающих факелов осветили всю деревню.

И мисс Камингс не поверила своим глазам: перед ней стоял Рей Хейл.

Он был весь измазан илом, чтобы больше походить на крага. В руках он держал множество раковин критил. Хейл узнал мисс Камингс, и его глаза стали круглыми, как блюдца. Пот проступил на его заблестевшем в свете факелов лице. Он узнал ее не просто как земную женщину, а именно как мисс Камингс, а Хейл был, наверное, единственным человеком на свете, которого она ненавидела всеми силами своей души.

Он сглотнул и, задыхаясь, прошептал:

— Продолжай играть свою роль! Или нас обоих убьют! Мисс Камингс стиснула зубы. В голосе Хейла послышались истерические нотки:

— Играй роль, говорю я тебе!

Мисс Камингс слегка дрожащим голосом прошептала:

— Наверху меня ждут вертолеты. Мне стоит только слово сказать…

Хейл с ненавистью посмотрел на нее, как затравленное дикое животное. Его отчаяние было столь очевидным, что мисс Камингс почувствовала глубокое одобрение и растущее уважение со стороны женщин деревни.

— Ты женился на моей младшей сестре, — проговорила мисс Камингс странным механическим голосом. — Она любила тебя, а ты разбил ее сердце. Ты бил ее! Ты отравил ей жизнь, а когда ты ее бросил, она умерла — так сильно она тебя любила! Я молилась, чтобы смерть нашла тебя! Ах ты животное, животное, животное…

Шепоток восхищения пробежал между матронами крагов. В свете факелов было видно, что Хейл весь покрылся испариной. Он прохрипел:

— Они меня убьют, если ты не согласишься! И тебя тоже! Ложь. Мисс Камингс не знала, откуда у нее появилась эта уверенность, но она чувствовала, что ее поведение в точности соответствует идеалам женщин-крагов, предполагающих всеобъемлющее презрение ко всему мужскому. Самые лучшие невесты крагов никогда раньше не выражали столь великолепной ненависти к своим женихам. Мисс Камингс механически отметила про себя, что ее поведение наверняка станет эталоном поведения невесты-краг.

Рей Хейл положил на землю раковину критил. Он дрожал от ужаса, но продолжал выполнять свадебный ритуал крагов. Одну раковину за другой выкладывал он перед неподвижно стоящей мисс Камингс.

— Я могу дать им убить тебя, — прошептала она. — Их никто не накажет. Я могу дать им убить тебя — ты это заслужил, — или я могу вызвать вертолет…

У нее в ушах зазвучал голос. Спасательная партия наверху готовилась спуститься вниз, но они были удивлены. Они ждали последней команды мисс Камингс, а вместо этого услышали совершенно невероятный разговор с каким-то незнакомцем. Обеспокоенный голос задавал вопросы. Мисс Камингс взяла себя в руки.

— События стали развиваться непредсказуемым образом, — негромко проговорила она в коммуникатор. — Вдобавок я поняла, что нахожусь в полнейшей безопасности. Я уверена, что спасать меня не придется. Главное, проверьте магнитофоны: они вам скоро понадобятся.

Закончив свое сообщение, мисс Камингс выключила коммуникатор.

В свете факелов Рей Хейл очень походил на крага: когда он положил последнюю раковину к ногам мисс Камингс, его охватило отчаяние, с которым он не мог справиться, он посмотрел на нее, как человек, только что услышавший свой смертный приговор и теперь ожидающий лишь его исполнения. Неожиданно он забормотал:

— Вот! Жемчуг! Я все отдам тебе. У меня его очень много! Все, все отдам! Только не дай им убить меня…

Он высыпал несколько крупных жемчужин ей на колени. И тут мисс Камингс встала. Она страшно побледнела. Ее ненависть к Рею Хейлу нисколько не уменьшилась, но прежде всего она была антропологом. Хейл не смог бы собрать столько раковин и жемчужин критил, не добыв важнейшей информации о крагах, которой у мисс Камингс не было.

Ее губы изогнулись в самой презрительной и надменной улыбке, на которую она только была способна. В действительности это была гримаса страдания. Она протянула руку и коснулась Хейла дулом своего невидимого оружия, зажатого в руке.

— Не пытайся скрыться в темноте, — сказала она, — я нажму на курок в ту секунду, когда почувствую, что дуло потеряло контакт с твоим телом.

Крошечный ребенок бросил факел на землю. Через мгновение все факелы оказались на земле, и детишки-краги стали затаптывать огонь. Мисс Камингс завела Хейла в дом, построенный в этот день для нее.

— Я думаю, — сухо сказала она, — у тебя есть сведения, которые меня интересуют. Сейчас я включу коммуникатор, и ты расскажешь все, что тебе известно о крагах. Потом я решу, убивать тебя или нет.