-Чего ты под меня подкладываешь всяких малолеток? Сказал же — всё в порядке.

-Какая малолетка? Ты бы видел, какие там сиськи! — восхищённо воскликнул Зельцер, дополняя жестами размер груди девушки, — Они вчера устроили себе принятие солнечных ванн после обеда. Я успел рассмотреть. А мужская часть коллектива вообще впала в прострацию.

-Не доводи до греха, Моисеич, уйди с миром, — произношу под хохот удаляющегося Зельцера.

Вот пришёл, понимаешь, разбередил мои душевные сомнения. Ещё и полбутылки «Джека» выпил, чёрт нерусский.

А на следующий день началась работа. Вернее, это был продуманный конвейер, где каждый член съёмочной группы знал своё место. Используя две камеры, мы одновременно снимали бытовые сцены и часть боёв в воздухе. Через две недели подобной каторги, ещё и на улице стало жарко — народ взбунтовался, потребовав обещанной Анапы.

Нормально скатались, без эксцессов. Джигиты не приставали, драк и прочих непотребств не было. Хотя у Демонжо нормально отдохнуть не получилось. На веранде одного из кафе ей просто не дали нормально поесть. Народ просил автографы, фотографировался и просто выражал свою симпатию. К чести иностранной звезды, она никоим образом не показала недовольства. Наоборот, была мила, любезна и к восторгу публики отвечала по-русски. Впрочем, повышенное внимание касалось всех известных актёров нашей группы. Советские товарищи брали пример с французской кинодивы, и тоже уделяли много времени фанатам.

В общем, хорошо отдохнули, и пошла работа. Самолёты взлетали по несколько раз в день. Вместе с ними мотались сразу две съёмочные группы. Третья камера работала на земле. Кадров хватало — массовка, результаты бомбардировок арены боёв, некоторые бытовые сцены. Иногда меня посещали мысли о грядущих неприятностях, но снова затягивал омут работы.

Мы мало того, что пахали как негры, так ещё умудрялись менять сценарий по ходу съёмок. Особо коллег возбудил тот факт, что надо переснять две любовные сцены обоих наших парочек. Думаю, что такого количества советов актёры не получали ни разу в жизни. Этот как в анекдоте — «можно ли заняться сексом на Красной Площади». Зато было легко и весело.

Все долго веселились над сценой драки героев Белова и Васильева. Последний, несмотря на бравый вид, оказался классическим интеллигентом, ни разу не участвовавшим в драках. Для него ударить человек по лицу, даже в кино — чуть ли не святотатство. К сожалению, это отразилось на процессе съёмок. После третьего неудачного дубля долго гулял с Юрой по площадке, пытаясь его настроить на нужный лад, попили водички, тут же подбежали гримёры, подправили причёску нашему герою. Вроде всё в порядке. Начали.

-Сцена тридцать девять, кадр три, дубль четыре, — прозвучали слова ассистента.

Молча, машу рукой обоим героям. Вроде всё шло нормально — и опять, какая отмашка или хрен вообще пойми чего. Меня, наконец, прорвали долго сдерживаемые эмоции. Я припомнил потерянное время, испорченную плёнку, вчерашнее опоздание Васильева и то, что мы едва увели его от одной из поклонниц в Анапе. Там деваха, видать, очень возжелала проверить, каково оно — провести ночь с актёром, сыгравшим журналиста. Распинался минуты три, успокаиваясь и начиная снова. В итоге обстановку разрядила Демонжо, с невинным видом задавшая вопрос.

-А что есть такое «ёрш твою медь»?

Все ржали как кони, в том числе и я. Кто-то попытался через переводчика растолковать кинодиве о чём речь, но Милен ничего не поняла. В итоге было весело, но времени потеряли немерено. Опять грим, причёски и свет, так как солнце не стоит на месте. Единственное, предупредил Васильева — если он хорошенько не вмажет Белову, то может забыть о презентации фильма. И вообще, отцеплю от всех подобных мероприятий.

Бля. Ну нельзя же воспринимать мои слова всерьёз. Удар должен быть постановочным. А Юра приложил своего тёзку от души, тот аж упал. Но это длилось недолго. Белов вскочил и под крики актрис и ассистенток полез в настоящую драку. Как итог два разругавшихся актёра, хороший такой бланш на лице Белова, разделившийся на две группировки коллектив и жутко довольный режиссёр. Кадр вышел просто идеальным. Решаю ещё сильнее взбодрить коллег.

-Я одному из вас ещё бракованный запасной парашют попрошу положить. Вот тогда мы такой достоверности добьёмся, что Станиславский бы бился в экстазе.

У обоих скоро реальные прыжки с парашютом. Просто все решили ,что так надо для дела. Я тоже буду прыгать, вместе со всеми. Должны же все действующие лица войти в образ. Только после моих слов Васильев заявил, что покидает съёмки. Моисеич долго его убеждал, что я пошутил. Но Юрий всё равно периодами бросал на меня подозрительные взгляды.

Я вам говорил, что всё зло от баб? Повторю ещё раз, потому что своего мнения не изменил. Через три недели фактической идиллии, скандал закатила Терентьева. Обычно Нонна молчалива и исполнительна. Общается больше с двумя знакомыми ассистентками, хотя и от коллектива не отбивается. В общем, приятный, но малозаметный член группы.

И тут вдруг слёзы и желание покинуть съёмочную площадку. Я сначала ничего не понял, так как с утра у нас было два вылета и съёмка одного очень сложного манёвра. Эпизод Терентьевой был намечен на более позднее время. Типа закат, прогулка двух помирившихся молодых людей, и «та самая» сцена. Мы с Моисеичем и технарями два дня аппаратуру настраивали, чтобы изобразить обнажённую натуру в свете заходящего солнца и при этом ничего толком не показать зрителю. Это когда стоит человек, а виден только его силуэт, из-за бьющих в лицо зрителя солнечных лучей. Сначала испытывали на мне, далее уговорили Демонжо в бикини. Собственно Терентьеву мы собирались снимать в трусиках телесного цвета, и обнажена у неё будет только грудь. Должно получиться в высшей степени красиво и эротично. И если советская приёмная комиссия эпизод вырежет, то западный зритель точно должен оценить. Но… гладко было на бумаге.

Только не прерывать же съёмки из-за чьего-то бзика. Я сам весь на нервах. Отвожу Нонну в её комнату, сую стакан с разбавленным холодной водой вином.

-Пей! — приказываю и чуть ли не насильно вливаю в неё коктейль.

Смотрю, вроде успокоилась. Губы перестали трястись и потоки жидкости не орошают форменную гимнастёрку военврача.

-Рассказывай. Только без истерик и долгих вступлений. Правильно пойми, сцена давно обговорена, и мы выбиваемся из графика.

Сам от души прикладываюсь к стакану, только вино разбавлять не стал. А ничего так, неплохое белое!

В общем, быстро не получилось. Но удалось выяснить, что у Терентьевой проблемы с мужем. Товарищ