Такое страшное чувство одиночества посетило меня утром, как только открыла глаза. Я увидела над собой белый потолок, и возникло единственное желание: чтобы меня сейчас же кто-нибудь убил. Но закрыла глаза и вновь забылась каким-то полусном-полукошмаром.

Интересно, что когда днем, с огромным трудом оторвав себя от постели, я включила песню группы «Агата Кристи», то услышала продолжение своих мыслей:

Странно, а где же те заботливые друзья, которые угощали от щедрот душевных косячком с травкой на утро после клуба? Где же любимый Каренчик, который клялся в вечной любви? Никого, кроме копошащейся за стенкой квартирантки, которой наплевать на твое состояние. Но приходит осознание того, что ты хотя бы не одна в этой грязной квартире, и жизнь вроде как продолжается… Если можно назвать жизнью жалкое бесцельное прозябание.

Всякие умные люди начнут упрекать, обвинять, осуждать и обсуждать. Но тебе сейчас не до чужого мнения: ты хочешь как можно скорее выгрестись из этой помойной ямы, а вариантов никаких не видишь. И тут же находятся «спасИтели» и «спасАтели», которые с удовольствием приходят к тебе домой и начинают тебя пичкать травкой высшего сорта и нанюхивать «первым», то есть кокосом. А группа «Агата Кристи» между тем продолжает мою любимую песню:

Нарисовался любимый Каренчик, который пришел не один, а с Санчо и его девушкой Инной, но я уже успела выпить пару рюмок коньяку для поднятия никакущего настроения. Дунув один косяк на троих, без девушки, Санчо заговорил о наркотической проблеме в институте, где он учился:

— Представьте! Весь институт сидит на амфетамине! Все обдолбанные даже на лекции приходят.

Я же рассказала забавный, на мой взгляд, анекдот про некую виртуальную Инну, но Санчо не оценил, приняв грязный анекдотный намек на свой счет, и они с подругой поспешили меня покинуть. Карен, заступаясь за своего закадычного дружка, обозвал меня сукой и отправился за ними.

А что он хотел?! Мозги-то мои не варят! Мозг информацию не фильтрует, что можно говорить, чтобы не обидеть, а что — нет. Он хотел, чтобы я принимала наркоту, но оставалась при этом добренькой и умненькой?

В итоге я осталась опять одна, только накуренная и злая.

Первое, что мне пришло на ум — выйти из дома и отправиться, куда глаза глядят, только не сидеть одной в четырех стенах. Я и не помню, как оказалась у фотографа Генки в квартире. Да-да! У того самого Генки, из-за которого мне Шива башку раскроил… Как меня туда занесло? Не ближний свет, между прочим, на другом конце города. Каким ветром задуло?

Генка был как всегда один, но через десять минут после моего прихода появился какой-то парень в потертых джинсах и черной бейсболке, натянутой на глаза. Есть что скрывать? Вроде бы обычный парень, но мутный какой-то… Хотя у Генки всегда все свои, так что замутненность гостя не насторожила. Да и до того ли мне было, если я пребывала в легком неадеквате?

Как только разговор зашел о наркоте, парень спросил:

— А можно ли чего-нибудь достать?

— Ну, конечно же, можно! Всего две секунды, — пообещала я, типа крутая, и начала названивать сначала Карену, который меня послал на три веселых буквы, а потом Пашке Лучанову, который дал мне телефон Тит а.

Я ему перезвонила и сказала, что мне нужно пять «колес». Тит согласился помочь.

— Возле магазина «Патерсон» через двадцать минут, — сказал он.

Мы с неизвестным парнем в бейсболке вызвали такси и поехали за «колесами». По дороге он остановил машину, чтобы, вроде, сходить в туалет, а на самом деле — с кем-то поговорил по мобильнику. Я видела.

Когда мы подъехали, Тит был не один, а с Григом за рулем на чужой «Ладе-десятке». Я вышла из такси, а Тит уже стоял у магазина. Он был, как и всегда, неотразим: длинные ухоженные волосы при высоченном росте и безупречный загар. Интересно, он в солярии себя поджаривает или выезжает на заморские курорты? Дорогой джинсовый костюм и широкие накаченные плечи делали его весьма привлекательным, даже когда он не был за рулем своей спортивной тачки. При других обстоятельствах — залюбуешься! По сравнению с ним я была, конечно, не айс, то есть в плане фирменных шмоток, но прическа и все остальное — при мне.

Я подошла к нему ближе и протянула деньги, взамен он вложил в мою ладонь таблетки, завернутые в фольгу. Я улыбнулась…

И это был последний момент, когда все было хорошо.

Откуда ни возьмись, налетели менты, выросшие как из-под земли, и мигом уложили Тита прямо в фирменных шмотках на грязный асфальт. Затем они вытащили Грига из десятки и тоже уложили рядом с Титом. Меня сначала не тронули, но повод обосраться уже был. Я чуть не умерла со страху. Спасло только то, что я была пьяная и обкуренная, поэтому реакция несколько замедлилась.

Опомнилась я только в отделении милиции, куда меня привезли на отдельной машине, а то бы Григ с Титом растерзали меня на кусочки. Менты, конечно, молодцы: ловят мелких покупателей и торговцев, а наркодиллеры, подобные Шиве, спокойно разгуливают на свободе.

Хотя, откуда у Тита, спрашивается, столько бабла, крутая спортивная тачка, шмотки? Может он и есть наркодиллер? В любом случае, Тита они взяли с пятью «колесами».

Если вы постоянно жрете и нюхаете наркоту, то рано или поздно с вами такое случится — менты, облавы… Вы даже не успеете понять, что с вами произошло, как окажитесь за решеткой.

Но вернемся к настоящему. В отделении со мной случилась такая бурная истерика, что пять здоровенных ментов никак не могли запихнуть меня в обезьянник. Хорошо хоть — не били, а то я руками и ногами махалась так, что досталось всем. Ну, я же была пьяная, а пьяных людей лучше не злить.

Оказавшись одна в убогой клетке с деревянной замызганой лавкой в углу, я почувствовала себя грязным животным из зоопарка, выставленным на всеобщее обозрение. Такого жуткого позора я никогда не испытывала! НИ-КОГ-ДА!!! У меня было ощущение, что я действительно какая-то безмозглая обезьяна, которую можно запросто взять и кинуть за решетку.

Было страшно почему-то не столько за себя, сколько за Тита и Грига, ведь это я им звонила, а теперь никак не могла повлиять на ход дальнейших событий. Мы все попали под раздачу, под оперативную разработку. Таких специфических терминов я понахваталась от материной подруги. Конечно, мне нужно было раньше думать и давать деру, когда нас брали у магазина «Патерсон». Меня вначале никто не трогал, а я стояла, как истукан, не в силах пошевелить конечностями от шока. Но не думалось о побеге вовсе, ведь я была пьяная и обкуренная. Тормозная — одним словом.