Взгляд девочки стал осторожным.

— Ничего не случилось. А что?

— Ничего. Теперь можно проводить тебя домой?

— Колм, я уже нормально себя чувствую.

— Конечно, нормально. А как же иначе? Но мне нужно каждый день совершать пешие прогулки. Все повара должны так делать. Это правило. Иначе их животы будут падать в кастрюли.

Энни засмеялась. Невозможно было себе представить Колма Барри с таким животом. Он был почти таким же стройным, как папа. Они вместе вышли на улицу. Когда Колм и Энни дошли до ворот, то увидели, что Розмари Райан выгружает мороженое из багажника машины в сумку-холодильник Энни напряглась. Колм заметил это, но ничего не сказал.

— О боже, Энни, какая ужасная ссадина! Ты что, упала?

— Да.

— Но теперь все в порядке, — сказал Колм.

— Смотреть страшно. Где это случилось?

— На улице перед рестораном Колма, — быстро сказала Энни.

Колм удивился.

— А Колм пришел к тебе на выручку. — Как всегда, Розмари кокетливо улыбнулась Барри, хотя это не приносило ей никакой пользы.

— Не могу же я допустить, чтобы люди падали перед моим заведением. Это не на пользу бизнесу, — пошутил он.

— Хорошо, что ты не упала на мостовой. — Розмари потеряла интерес к происшествию и продолжила доставать коробки с мороженым. Из сада послышались крики и вопли мальчишек. — Публика ждет меня и мороженое, — засмеялась Розмари. — Сейчас мы узнаем, чего они ждут больше. — Она пошла к парадному.

— Спасибо, Колм, — сказала Энни.

— Не за что.

— Я просто… ну, никому нет дела до того, где я упал а на самом деле, правда?

— Конечно. Никакого.

Она чувствовала, что обязана дать какое-то объяснение.

— Понимаете, я искала котенка. Думала, что если незаметно пронесу его и немного подержу у себя… понимаете?

— Понимаю, — серьезно ответил Колм.

— Ну, спасибо за «Святого Климента» и все остальное.

— До встречи, Энни.

Бабушка была просто прелесть; она сохранила для Энни немного сосисок.

— Я тебя не видела, поэтому положила их в духовку, чтобы не остыли.

— Ты молодец. А где все?

— Пошли резать именинный торт. А леди Райан — зажигать бенгальские огни.

— Мама ненавидит, когда ты ее так называешь. — Энни хихикнула и тут же поморщилась от боли в локте.

Бабушка ей посочувствовала.

— Давай промою.

— Бабуля, все уже сделано. Лучше посмотри на тетю Хилари, которая возится с этими противными мальчишками.

— Она любит детей. Принесла большую круглую мишень для игры в «дротики». Тут было жаркое соревнование.

— И что был за приз?

— Какая-то игра. Хилари работает в школе и знает, какие компьютерные игры предпочитают дети этого возраста.

— Бабуля, а почему у тети Хилари нет детей?

— Бог не послал, вот и все.

— Бабуля, ты сама знаешь, что Бог детей не посылает.

— Посылает. Только не прямо, а опосредованно. Так вот, тете Хилари он их не послал.

— Может быть, ей не нравится спариваться, — задумчиво сказала Энни.

— Что? — Нора Джонсон потеряла дар речи, что с ней случалось нечасто.

— Может быть, она решила не проходить предварительный процесс, который бывает у кошек или кроликов. Некоторым людям не нравится сама мысль об этом.

— Таких немного, — сухо ответила бабушка.

— Бьюсь об заклад, так оно и есть. Спроси у нее.

— Энни, поверь мне, о таких вещах людей не спрашивают.

— Бабуля, я сама спрошу. Я знаю, ты этого не можешь. Есть некоторые вещи, о которых ты говорить не в состоянии. Ты просто загоняешь их в дальний уголок мозга, верно?

— Абсолютно, — с огромным облегчением сказала бабушка.

Потом за друзьями Брайана начали приходить родители. Они стояли в саду дома на Тара-роуд, освещенные теплым вечерним солнцем, пока мальчишки возились и колотили друг друга, оттягивая время сна. Энни следила за матерью и отцом, стоявшими в центре группы и передававшими по кругу поднос с вином и маленькими сандвичами с копченым лососем. Все это время папа обнимал маму за плечи. Энни знала от одноклассниц, что родители желают быть друг с другом и заниматься любовью — или как это там называется — даже тогда, когда не хотят детей. Это казалось противоестественным. Более того, ужасным.

Все посочувствовали ее разбитой коленке, а когда Энни отправилась спать, к ней в комнату пришла мама, сбросила с большого кресла плюшевых зверей и опустилась в него.

— Энни, сегодня днем и вечером ты была очень тихой. Что, коленки болят?

— Все в порядке, мама, не суетись.

— Я не суечусь. Просто мне жалко твои бедные старые коленки. И локоть тоже. Как будто я сама упала.

— Знаю, мама. Извини. Ты не суетилась. Но со мной действительно все в порядке.

— Как это случилось?

— Я уже говорила. Бежала и споткнулась.

— Это на тебя не похоже. Ты никогда не бегаешь. Когда мы с Хилари были в твоем возрасте, то падали все время. Но ты не падаешь. Папа называет тебя принцессой. Наверное, поэтому ты и ведешь себя так, как положено принцессе.

Взгляд матери был таким теплым и любящим, что Энни невольно потянулась к ее руке.

— Спасибо, мама, — с глазами, полными слез, сказала она.

— Ох, Энни, если бы ты знала, как я измучилась с этими мальчишками. Честное слово, они похожи на бодающихся бычков, а не на детей. С твоими подружками было намного легче, но в этом и заключается разница между полами. Хочешь выпить что-нибудь горячее? Сегодня у тебя был сильный шок.

— Что ты имеешь в виду? — Взгляд Энни снова стал осторожным.

— Падение. Оно сильно действует на нервную систему. Даже в твоем возрасте.

— Ах, ты об этом. Нет, нет, все в порядке.

Рия поцеловала дочь в покрасневшую щеку и закрыла дверь.

Она говорила правду; день сегодня был просто убийственный. И все же ей легче, чем остальным. Мать идет в свой одинокий дом с этой дурацкой собачонкой. Хилари с мишенью в огромном бумажном пакете едет через весь город к мужчине, который больше не хочет ее обнимать, потому что они не могут иметь детей. Герти сталкивается с бог знает какими ужасами в квартире над прачечной. Розмари спит одна в своем мраморном дворце.

Только она, Рия, имеет всё, о чем мечтала.

Иногда они встречали матерей и дочерей, ходивших по магазинам вместе. Те выбирали платье или юбку и при этом разговаривали нормально. Кивали или хмурились, но общались по-человечески. Как друзья. Одна заходила в кабинку что-то примерить, а другая в это время держала еще четыре вешалки с нарядами. Теперь Рия в глубине души думала, что это были не настоящие люди. Актрисы или сотрудницы рекламного агентства. Судя по тому, что она сама поссорилась с дочерью одиннадцать раз за полтора часа, было трудно поверить, что четырнадцатилетняя девочка и ее мать действительно способны вместе ходить по магазинам. Эти люди только играли в Счастливые Семьи. Или нет?