— Что это вдруг? — не унимался Никита.

— Так его дед уже полчаса, как в комнате отдыха распекает, — хихикнула Алиса и, увидев кого-то позади нас, радостно улыбнулась. А я, обернувшись, обомлела от того, кто шел в нашу сторону.

Не узнать респектабельного мужчину, которому я чуть не набила шишку на лбу и который позвал меня на ужин в ресторан с самой вкусной едой на свете, было невозможно. Он хмурился и смотрел на нашу компанию, а остановившись взглядом на мне, удивленно расширил глаза. Я тоже уставилась на него до неприличия пристально.

— Матвей? — я еле слышно прошептала, но это услышал Никита, который обнимал меня за талию, прижимая к себе. Естественно, он не внял моей просьбе и всячески показывал, что мы пара.

— Ты знаешь моего отца? — он удивленно смотрел на меня, а я не знала, что и сказать. Я же хотела рассказать про эту встречу-свидание, но не придала ему значение, а сейчас все выглядело очень двусмысленно.

— Мы виделись в Институте, только я не знала, что он твой отец, — шепчу оправдания, и даже я чувствую, насколько жалко звучат мои слова. Мне стыдно за свой тон, за то, что сама чувствую себя обманщицей, а от этого тон еще более жалобный, и взгляд у меня, как у побитой шавки. Чувствую это, видя выражение лица Никиты.

— Что значит виделись? — Ник шипит мне вопрос в ухо, но ответить я не успеваю, Матвей и его отец уже подошли к столику.

— Добрый вечер, — довольно бодрым голосом поздоровался пожилой мужчина.

— Здравствуйте, — Валера отозвался раньше всех из нашей компании.

— Катя, Валера, это мой дед Александр Матвеевич и отец Матвей Александрович, — Никита взял себя в руки и лишь бросил на меня многозначительный взгляд. Я натянуто улыбнулась, и все обменялись приветствиями. Я знала, что буду чувствовать себя не своей тарелке, но что будет настолько неловко, я даже и не представляла. Меня подмывало отвести Никиту в сторону и рассказать ему все, чтобы он не успел ничего надумать себе лишнего, но это выглядело бы по меньшей мере странно, а по большому счету — будто бы я оправдываюсь. А всем известно: если оправдываешься, значит, виноват, поэтому я лишь прямее выпрямила спину, расправив плечи, и открыто посмотрела на Матвея.

— Очень приятно, но мы с Матвеем Александровичем знакомы, — отец Матвея немного удивленно глянул на меня, но развить разговор нам не дал ведущий, который начал вести мероприятие.

Мы расселись на свои места за столиком, а мужчина с микрофоном старался, создавая, как ему казалось, настроение. За столом повисло тяжелое молчание, я бы даже сказала: гнетущее. Матвей недоуменно смотрел то на меня, то на Никиту, а потом уставился на Валеру.

— Очень рад с вами познакомиться, молодой человек, — обращение к Валере сочилось ядом, и я напряженно посмотрела на сына. Он лишь открыто улыбнулся и глянул на мужчину.

— Я тоже рад с вами познакомиться. Надеюсь, после того, как вы увидели меня лично, то не будете так волноваться за Алису и разрешите нам с ней видеться? — я видела, что сын выставил немного вперед подбородок. Совсем незаметно, но я видела это выражение лица у него неоднократно. Оно появлялось у сына, когда он упрямо принимал какое-то решение и готов был переть напролом до последнего.

— Я и не запрещал, но не считаю, что стоит продолжать ваше общение, — Матвей смерил уничижительным взглядом моего сына, будто это пыль под ногами его дорогих ботинок.

— Почему?— Валера смотрел открыто и не терялся от грубоватого ответа взрослого мужчины.

— Потому что ей будет больно, она будет переживать и плакать, когда ей придется уехать в другое место учебы, а это случиться скоро, — теперь Матвей перевел взгляд на меня.

— Что? О чем ты говоришь? — Алиса удивленно вскрикнула, хотя я видела, что Никита пытался поддержать сестру и крепко держал ее за руку под столом, за другую руку девушку держал Валера. — Куда я поеду?

— Дочь, я хотел тебя обрадовать чуть позже, но раз уж так все сложилось, то расскажу сейчас. Я подал твои документы в специализированную школу за границей, где ты сможешь изучать психологию и массу других предметов, которые будут нужны тебе как высококлассному специалисту-психологу. Наши школы дают много знаний, но эти знания ты никогда не используешь в жизни. Я считаю, что нужно уже сейчас понимать, кем ты хочешь быть в жизни и идти к своей цели, а эти детские отношения и влюбленность только помешают, — я смотрела на мужчину и не могла поверить в то, что слышу.

— Да что за бред вы несете? — я не выдержала и вклинилась. Я видела реакцию своего сына, и было бешеное желание защитить его. Мой материнский и инстинкт кричал, что я должна заступиться за своего ребенка.

— А что же здесь бредового? Вы голодранцы и нищеброды, которые только и способны, что присосаться к богатым и состоятельным людям. Вы, Екатерина, охмурили моего сына-сопляка, подсадив его на секс, — я ошалело уставилась на мужчину, который даже казался мне привлекательным и интеллигентным. — Уверен, вы опытная мадам и, наверно, и в Москву прискакали, потому что в вашем родном захудалом городке вас уже все знали в лицо и клеймо ставить негде было? А здесь город большой, да еще и с вашей внешностью. Выбрали мальчишку побогаче и поперспективнее, соблазнили и показали все мастерство опытной женщины. Только знайте, он не вас любит, а любит секс с вами. И научившись всем премудростям постельных игр, он бросит вас. Только вот вы, Екатерина, не правильно ставку сделали, надо было ставить на кобеля постарше, а не на щенка, — Матвей плевался ядом, и его не смущало, что оскорбляет он меня при своей же дочери и моем сыне. Он будто сошел с ума, цинично рассматривая отношения детей и мои с Никитой в разрезе денег и выгоды.

— Сын, сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы, да еще и при детях, — Александр Матвеевич странно посмотрел на сына, видимо, взывая к его разуму, но мужчина словно сошел с ума и продолжил нести отборную грязь.

— А не лучше ли сейчас расставить все точки? Я не удивлюсь, если и на Алису напали по указке кого-то