А вскоре он наткнулся на старые рельсы.

Некогда железная дорога шла по насыпи, но с тех пор прошло, вероятно, много времени, и теперь от насыпи остался лишь небольшой продолговатый холмик, возникший вдруг поперек того направления, в котором шел Опер. Шпалы давно прогнили, покрылись зелеными пятнами мха и лишайника и мало отличались по внешнему виду от грунта, зато рельсы прекрасно сохранились и матово блестели темным металлом без малейшего пятнышка ржавчины.

Помня давнишние наставления Топора о том, что рядом с насыпями аномалии становятся гораздо активнее, Костя осторожно приблизился к уцелевшим железнодорожным путям. Неподалеку действительно хватало следов аномальной активности, что некогда бушевала здесь с безудержной силой, но с тех пор, очевидно, прошло слишком много времени, и теперь можно было подойти к рельсам почти беспрепятственно.

Постояв немного рядом с двумя металлическими полосками путей, уже почти сравнявшихся с землей, но все равно еще немного выпирающих вверх, Костя, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, вдруг уселся на рельс, как когда-то в далеком детстве.

Наверное, это было небезопасно, ведь с одной стороны дорога уходила в непроходимую «стену» аномального скопления, но почему-то именно сейчас Костю это не волновало совсем. На душе вдруг стало спокойно и светло. Все тревоги ушли на задний план, а глаза невольно обратились вверх, где верхушки величественных сосен подпирали серое небо.

Легкий ветерок унес в сторону неприятные запахи, исторгаемые расположившимся неподалеку «вулканчиком».

Вдруг Косте почудилось, что он чувствует легкую вибрацию, идущую от рельса, на котором он сидел. Это было практически невозможно. По старой дороге не мог идти поезд, да еще сквозь аномальные поля, но рельс вполне ощутимо вздрагивал, и Костя торопливо поднялся на ноги. В конце концов, он и сам год назад ездил на поезде по Зоне и считал в то время, что ничего удивительного в этом нет. Правда, сколько он ни смотрел вправо и влево, ни малейших признаков большой движущейся по рельсам машины так и не заметил.

А рельсы уже издавали слабый гул, точно по старым путям и впрямь шел поезд. Костя на всякий случай сделал несколько шагов назад и почти сразу же увидел электрический разряд между рельсами, неспешно скользящий со стороны скопления аномалий. Белая ветвящаяся дуга, с громким треском проплывшая мимо Кости, оставляла на рельсах полосы блестящего металла и широкий дымный след.

Глядя вслед удаляющейся аномальной молнии, Костя несколько секунд колебался, а потом, решившись, повернулся и зашагал вдоль рельсов вслед удаляющемуся треску, шипению и яркому белому свету. В конце концов, такое странное проявление аномальной активности могло напугать всевозможных мутантов и снять тем самым одну из наиболее серьезных угроз для человека. Но основная причина заключалась, конечно, не в этом. Костя не хотел себе в этом признаваться, но железная дорога казалась ему надежным проводником, благодаря которому он сможет очень быстро добраться до Периметра. Хотя умом понимал, что старые железнодорожные пути могут вести куда угодно и оборваться в любой момент.

Не особо доверяя первым выводам, Костя продолжал тщательно проверять дорогу перед собой, но чем дальше он двигался, тем очевидней становился тот факт, что между рельсов аномалий нет, а значит, и общий принцип относительной безопасности путешествия по старым железнодорожным путям оставался верным и здесь. Правда, электрический разряд между рельсами, за которым следом он, собственно, и шел, внушал определенный страх, но, во-первых, его бы он услышал заранее, а во-вторых, отойти в сторону с дороги мобильной аномалии не составило бы ни малейшего труда.

Понемногу стало отпускать то нервное напряжение, что владело сталкером уже больше суток. За ним никто не шел по пятам, не пытался убить, а «ловушки» больше не грозили в случае неверного шага немедленной мучительной смертью. И постепенно Костя начал обращать внимание на уже почти привычные глазу странности окружающего пейзажа.

Прежде всего, в глаза бросалась совершенно неестественная пестрая картинка, словно бы сложенная балующимся ребенком. Правда, элементами в этой пестрой мозаике выступали живые деревья. Ведь, помимо привычного смешанного темно-зеленого леса Зоны, Костя отчетливо видел и высоченные белые березы с шапками желтых листьев, и яркую зелень молодых листьев тоненьких осин, и совершенно голые ветки деревьев, определить название которых он затруднился, но зато разглядел темные полосы на коре от воды, в которую превратился растаявший снег. Причем весь этот древесный зоопарк не был хаотично перемешан, а представлял собой небольшие куски земли неправильной формы, имеющие в поперечнике вряд ли больше сотни метров, заполненные каким-то одним видом деревьев.

Большое темное пятно впереди Костя сперва принял за толстое дерево. Ведь сама мысль о том, что здесь может откуда-то взяться поезд, казалась ему немыслимой, несмотря на то что шагал он вдоль железной дороги. Тем не менее темное пятно оказалось задней частью вагона, как только Костя осознал этот простой факт, мир вокруг мгновенно утратил свою сказочность, налился тяжелой реальностью и ощетинился десятками самых разных угроз. Костя немедленно присел на корточки и замер, вслушиваясь в особенную тишину Зоны.

С одной стороны, все было логично. Вагон стоял там, где и должен был стоять – на рельсах. С другой – Костя на своей шкуре убедился, что ничего особо фантастического в самом факте нет: помимо экспедиций, организуемых учеными, в Зоне, как выяснилось, даже бандиты сумели организовать небольшое железнодорожное движение. Правда, единственный бандитский тепловоз был давно уничтожен, а бронепоезд полковника Кудыкина стоял «на приколе» до тех пор, пока не будут установлены все последствия работы установки профессора Ломакина. Но раз поезда могли появиться посреди Зоны дважды, ничто не мешало кому-то организовать и еще один состав. Тем более что знакомые сталкеры как-то даже предлагали Косте вложиться в задумку мобильного хранилища артефактов на базе железнодорожной вагонетки. Может, он как раз на него и наткнулся?

В абсолютной тишине не было слышно ни одного подозрительного звука. Все пространство вокруг путей поросло густым подлеском, лучше любых других признаков доказывая, что аномальных скоплений поблизости нет. Костя сделал несколько осторожных шагов вперед, внимательно разглядывая заднюю часть вагона и пытаясь определить, кому он мог принадлежать. Ведь несмотря на непростую ситуацию, сталкиваться с еще одной бандой не хотелось ни при каких условиях.

Вагон, судя по всему, служил когда-то для перевозки грузов. Его дощатые, крашенные в красно-коричневый цвет борта были покрыты грязью и копотью. В принципе вагон мог здесь стоять с незапамятных времен, а тот факт, что он до сих пор не развалился на гнилые деревяшки, мог запросто объясняться необъяснимыми вещами, довольно часто наблюдаемыми в Зоне. Правда, было маловероятным, что за столько лет сталкеры не обнаружили такое сокровище и не устроили в нем хотя бы временное жилье. И хоть о подобной «времянке» Костя ни разу не слыхал, надежда найти в ней запас еды и зажигалку с запасом топлива для костра заставила его позабыть обо всем.