— Да- а-а… — я краснею, не зная, что соврать, — Потом в гости иду…

— М-м-м… — тянет Тим. И, криво усмехнувшись, добавляет, — Ко мне в гости не так ходишь.

— Не заслужил! — смеюсь я и торопливо увожу разговор со скользкой темы, — А ты что так рано на работу? Совещание назначили?

— Да нет, — пожимает плечами Тимоха, смотря на дорогу перед собой, — Просто время поджимает. Нам же к первому уже сдать всё надо, а сегодня восемнадцатое. Да и меня Керефов так нагнул в пятницу. До сих пор сидеть больно, так что вот решил на месте пока всё делать. Так оно быстрее будет, да?

Тим говорит это все спокойно и ровно, я у меня с каждым новым словом начинает закладывать уши. Я как-то забыла…Совершенно вылетело из головы, что контракт у нас срочный и первого уже дедлайн. И что сегодня восемнадцатое…И что осталось всего двенадцать дней…Нет, по работе мы все успеем, но…Но ведь это значит…Двенадцать дней…Вдоль позвоночника скатывается липкая неприятная волна, ладони влажнеют…

— А совещаний, слава богу, ближайшее время не будет, — продолжает вещать Тим, совершенно не замечая моего состояния и усугубляя его, — Дамир Тигранович в командировку улетел. Вроде только в начале следующей недели вернется, так что обойдемся без дежурных люлей перед обедом.

Тимка довольно улыбается, паркуясь у здания ОАО "РЗК". А я отворачиваюсь к окну и часто моргаю в бесплодной попытке смахнуть накатившее глубокое разочарование. И еще понимаю, что не хочу вылезать из машины. Зачем?

-Елена Леонидовна, помните я рассказывала вам про своего временного начальника, Дамира? Ну…Что он предложил мне интимную связь.

— Да, конечно, Жень.

— Да…В общем так вышло, что в пятницу мы поехали к нему, выпили и…Не знаю, что на меня нашло опять. Я должна была ночевать в спальне, он ушел в гостиную, но…В общем я сама пришла к нему.

— Вы жалеете об этом, Жень?

— Нет…Я не жалею. Скорее…Скорее мне дико стыдно и кажется, что я всё испортила.

— Почему вы так решили.

— Утром мы плохо расстались. Я нагрубила и…Он не звонил, а сегодня, придя на работу, я узнала, что он вообще уехал в недельную командировку. Думаю, если бы он хотел…Ну…Продолжить отношения, он был дал знать, что уезжает.

— Ясно…Жень, в любом случае я считаю, что вам на пользу то, что произошло.

— Почему?

— Вы ведь сразу после работы ко мне приехали?

— Да. А что?

— Я в первый раз вижу вас такой элегантной и на каблуках.

* * *

Правда, на следующий день наряжаться у меня настроения не было. Как и на следующий, и на следующий…

В четверг с трудом встала на третий звонок будильника. Душ, кофе на бегу, ботинки на толстой подошве, блузка оверсайз. Привычное опоздание…Алексей Борисович ничего не сказал, лишь мазнул по мне строгим взглядом. Тем более, что Тимофей обещал приехать только к обеду, а значит я здесь с ним до ночи задержусь.

Ромка, когда зашла в наш с ним закуток, весело предположил, что у меня, похоже, лимит на женственность окончательно исчерпан, а он еще ждал и надеялся… И театрально повздыхал, что зря не сфотографировал меня в прошлую пятницу и понедельник. Для потомков, так сказать…За что и был послан по определенному адресу.

Но он, конечно, не обиделся. Злобин вообще пребывал в прекрасном расположении духа. Оказывается, что, после того, как мы с Дамиром уехали из клуба, Катя переключилась на моего коллегу. И неожиданно очень удачно. Все выходные они провели вместе, а теперь без остановки переписывались во время рабочего дня. Меня немного раздражало, как Злобин бесконечно тихо хихикает, пялясь в телефон, вместо того, чтобы работать, но все-таки я была рада за них.

Мне всегда казалось, что именно такой парень и нужен Кате: простой, веселый, неглупый, легкий на подъем. Ведь она сама такая, и Ромка в ней это ценит. Не считает глупой, доступной, не смотрит свысока, не пытается прогнуть, сделать удобной для себя. Многое в Кате, что у других мужчин вызывало легкое пренебрежение, Рому наоборот привлекало. Я это видела по тому, как сияли его глаза во время их переписок, как он рассеянно улыбался, глядя в экран, как аккуратно выпытывал у меня, что ей больше нравится, и что при ней лучше не делать.

Что думала по этому поводу сама Катя, я не знала. Пока что мы не разговаривали. Она еще звонила несколько раз, но трубку я не брала. Не специально, не назло. Просто га данный момент не готова была ее слышать. Может быть, скоро это пройдет. Может быть…Нас слишком многое связывало, чтобы эти нити могли разрушить пара фраз, сказанных сгоряча. Но сейчас еще больно тянуло в груди, стоило вспомнить, и потому я избегала её.

Вообще все постепенно входило в привычную колею, будто на прошлых выходных ничего и не было. Работа продвигалась быстро, и становилось очевидным, что к первому числу мы без проблем всё успеем.

Я получу свой гонорар, наверно сразу попрошусь в отпуск. Отдохну…

Я почти успокоилась и перестала себя грызть за произошедшее. Вот только от новой привычки избавиться пока не удавалось. Я стала маниакально следить за собственным телефоном. Вздрагивать от каждого звонка. Ладони влажнели при любом принятом сообщении. Я смотрела от кого и…не могла сдержать тонкий, болезненный укол разочарования. Понимала весь абсурд своих реакций, но ничего поделать не могла. И еще было обидно, что я тут терзаюсь, а он, видимо, нет…

Возможно, лежа ночью в постели без сна, я бы давно написала что-нибудь сама. Какую- нибудь чушь, от которой бы сутки потом горели уши. Но у меня не было его номера. Я не могла.

* * *

— Жек, может в обед до бургерной прокатимся? — интересуется Ромка, откидываясь в своём кресле и разминая шею, — А то неохота что-то в столовку.

— Ну, давай, — равнодушно пожимаю плечами я, пялясь в экран.

— Так, пошли, — Ромка встаёт.

— А? — я поднимаю на него удивленный взгляд, затем перевожу его на часы на экране.

Что, правда, уже обед? Я даже не заметила, как часы пролетели…

— Слушай, мне осталось чуть- чуть доделать. Подожди.

— Да потом доделаешь, — тянет Злобин недовольно.

— Нет, пять секунд. Иначе собьюсь, — настаиваю я.

— Ладно, я покурить пока тогда.

— Давай.

Ромка уходит, а я снова погружаюсь в код. И резко вздрагиваю, когда прямо за моей спиной вдруг вырастает начальник.

— Так, Жень, а Злобин где?

Вид у него обеспокоенный. Хмурит брови, озираясь в нашем закутке и упирает кулаки в мягкие бока.

— Курить ушел, — рапортую я.

— Вам бы лишь бы курить, — сетует Алексей Борисович, качая головой, — Работать когда?

— Так обед же сейчас, Алексей Борисыч, — улыбаюсь я примирительно, — Мы с Романом в бургерную съездим. Вам взять что-нибудь?