(И вспомнилось, кстати, зеркало-отражатель волшебного фонаря.)

Капитан не одобрил идею гардемарина.

— Вы забыли, что здесь владения Франции — державы, с которой мы в состоянии войны? Не хватало нам еще вооруженных стычек…

— …О коих, помнится, так тосковал гардемарин Невзоров, — не удержался от подковырки мичман.

— Ни о чем я не тосковал! — обиделся Митя. — Я… и правда забыл… Да разве же в этой дыре может быть порядочный гарнизон или военные суда?

— В лоции написано, что Пуэнт-а-Питр — настоящий город. Правда, по антильским понятиям, — сообщил штурман. — Хотя известно, что несколько лет назад он был почти весь разрушен землетрясением… Но кто его знает…

— Разрушен или нет, а здесь может оказаться форт с бомбическими орудиями дальнего прицела, — заметил капитан. — Зачем нам обнаруживать себя раньше срока? Кстати, Илья Порфирьевич, прикажите немедля, чтобы на всякий случай изготовили к бою карронады. И ружья пусть будут наготове.

— Слушаю, Николай Константинович… — Новосельский вышел и через минуту вернулся. — Готовят, и весьма проворно…

— Благодарю… Карта действительно дрянная, не обозначены толком в этой… в Кю… ни глубины, ни опасности…

— Видимо, в бухту вовсе не заходят крупные суда, — заметил штурман. — Или заходят, но с лоцманом.

— Да, только нас занесла нелегкая, — согласился Гарцунов. — Кстати, Петр Афанасьевич! А может быть, ваша карта, которую вы купили в Париже, поможет нам? Нет ли в ней каких-то подробностей?

— Боюсь, что нет, Николай Константинович. Но я принесу сию минуту…

Доктор вернулся с картой, и все склонились над ней, но скоро с огорчением отметили, что пользы от нее нет. Гравер Амбруаз Тардье поработал от души, но уделял внимание суше, а про навигационную обстановку у Гваделупы, видать, не думал.

— Остается ждать рассвета и уповать на Провидение, — решил командир. — Прошу всех, кроме вахты, отдыхать, господа.

Гриша пришел в каюту и бухнулся животом на койку. Не раздеваясь. Он чувствовал себя вымотанным. Ни в какую опасность не верилось. Что может быть страшнее тропического урагана, который он, Гриша Булатов, пережил в недавние дни?

Следом появился Митя. Тоже упал на постель.

— Все! Усну сейчас, как дубовое бревно…

— И увидишь во сне завтрашнюю битву, — не удержался, поддел Гриша.

— Иди ты знаешь куда…

— В «кю»? — догадался Гриша.

— В большую… — уточнил гардемарин.

«Этому вас учили в Корпусе, да?» — чуть не спросил Гриша. Но сдержался — опасную тему лучше было не трогать. Он зевнул, отвернулся и стремительно уснул.

В наши дни может показаться невероятным случай, когда судно, спешившее на Кубу, оказалось принесенным совсем к другому острову, на полторы тысячи миль от Гаваны. Однако следует учитывать множество обстоятельств. Это сила и коварство урагана, в котором крохотный двухмачтовый парусник оказался игрушкой стихии. И то, что не было не только спутниковой навигации, но даже обычного радио. И то, что не было у «Артемиды» никакого двигателя, а ураганный ветер неуклонно сносил бриг к югу и не пускал вперед. А кроме того… да мало ли бывало в океанах и более удивительных случаев! Стоит вспомнить книгу Жюля Верна, где юный капитан Дик Сэнд на «Пилигриме» промазал мимо мыса Горн и привел свою бригантину не к Южной Америке, а прямехонько к Экваториальной Африке.

Конечно, дотошный читатель может возразить, что это, мол, просто роман, сочиненный для развлечения юношества. Ну а здесь что? Автор «Брига «Артемиды» предупреждал уже, что эта повесть ни в коей мере не претендует на документальность и вполне может быть отнесена к жанру сказки. То есть хотите — верьте, хотите — нет. И все-таки факт есть факт: в ночь на 8 июня 1854 года (по старому стилю) российское военное судно «Артемида», чудесным образом избегнув опасностей в виде мелей, подводных и надводных скал и коралловых рифов, оказалось у острова Гваделупа. В бухте с длинным названием, которая была известна своими навигационными опасностями. Этот случай следует признать достоверным, поскольку, во-первых, он был занесен в вахтенный журнал «Артемиды» (который потом, правда, сгорел), а, во-вторых, без признания данного факта невозможно раскручивать дальнейшие события.

События же раскручивались так.

Утро было безветренным и розовым. Эта розовость растворялась в неровных, разной плотности, слоях тумана, который лежал над бухтой Пти-Кю-де-Сак-Марен, постепенно (однако не быстро) редея и открывая окружающий пейзаж.

Примерно в двух милях от брига, на северо-востоке, виднелся на берегу городок. Возможно, в другое время он был белым и уютным, но сейчас его домики с острыми крышами как-то негостеприимно чернели в утреннем небе — за ними поднималось слепящее солнце. С севера городок (видимо, тот самый Пуэнт-а-Питр) был скрыт невысоким скалистым мысом. За оконечностью мыса торчала колокольня с крестом. Правее, милях в трех, виднелась остроконечная башенка с галереей под крышей (Гриша разглядел ее в трубу, которую дал доктор). Скорее всего, это был маяк, который так мутно и неярко сигналил ночью. На другом берегу бухты, на западе, тоже милях в двух, белели домики крохотной деревушки.

Гладкая вода отливала перламутром. Над ней черными уродами торчали редкие скалы. Вляпайся в такую ночью — и конец плаванию.

Доктор оставил Грише трубу, а сам поднялся к офицерам, на мостик. Гриша же занял место в привычном закутке — у ведущего на ют трапа. Матросы, будто ничего не случилось, занимались утренней приборкой. Только не было слышно привычных веселых разговоров. А разговор офицеров был слышен Грише хорошо.

Смысл разговора сводился к тому, что следует уносить ноги. Смешно было рассчитывать на гостеприимство жителей французских владений, пускай даже владения эти — всего-навсего дальняя колония наполеоновского государства. Может быть, обитатели Гваделупы еще и не слышали о войне их метрополии с Россией, но рисковать не имело смысла. Да и что морякам «Артемиды» было искать на этом кусочке суши, лежащем в цепи Малых Антильских островов? Им нужны были Большие Антилы — самый крупный остров этого архипелага, Куба.

— Есть два пути, — покашливая, говорил штурман Иван Данилович. — Вдоль восточного берега Бас-Тера спуститься на зюйд, обойти этот остров проливом Сент и затем через все Караибское море проложить курс к западной оконечности Кубы. Оттуда до Гаваны при нормальном ветре — суточный переход. Но в Караибском море интенсивное судоходство, и трудно будет избегнуть нежелательных встреч… Другой путь — вдоль южного берега Гранд-Тера обратно на восток, затем на север — между мысом Шато и островом Дезирад. А после, склоняясь к западу, мы сможем вернуться на прежний курс. Эта дорога более длинная, но более спокойная. А Караибские воды… право же, не знаю. Я здесь раньше не бывал, слышал только, что во все времена здесь хватало всякого рода пиратов.