– Не могу я так. Обещал ведь, а она верит мне, – из груди вырвался глухой стон.

– Не накручивай себя, не накручивай. Съездишь еще, заберешь. Потом. Или весточку отправишь, мол, устроился, приезжай.

– Так это когда будет, – грустно покивал я.

– А вот надо учиться, дружок, мыслить не только сегодняшним днем. Умей загадывать наперед.

Я покосился на погасшую трубку.

– На, только распали. Просто потухла.

– Спасибо, дедушка. Что-то я и вправду размяк.

– Мы уже в окрестностях Ярси, чуть-чуть потерпи и супчику вмажешь. Сразу отпустит.

Я улыбнулся и принялся докуривать.

Едем уже в окрестностях деревни. Двор за двором, все плотнее и ближе. Вот и Ярси с рынком посередине, небольшой речушкой под боком и в окружении леса. Меня встревожил эфир, вернее состояние, в котором тот пребывает. Такого еще не встречал, но похоже на случаи подле Колывани. Словно бы хворь какая…

Впрочем, я постарался отвлечься. Не хочется лезть.

– Тут паршиво… здесь тоже… и тут… – комментирует Вейко, кивая в сторону заведений. – А вот «Три Копыта» – самое то. Здесь вкусно и сытно.

Мы заехали в тесный двор, распрягли тяжеловоза, коим тут же занялся юркий мальчишка. Несколько крепких парней, работающих в «Трех Копытах», затолкали повозку в угол, а Вейко забрал все ценное.

Взгляд сам собой натыкается на темные участки во дворе, где ютится сумрак, в котором я вижу движение. В голову просятся трагические картины грядущего.

– Да, – выдохнул дедок, – родной запах. Навоз, дымок, сено… раньше воняло, а теперь пахнет.

Я нервно рассмеялся, привалившись к борту.

– И свиное дерьмо.

– Так и овечье, дружок. А еще всякого остального. Но согласись – памятный запах?

– А вы не с Колывани?

– А что? – с хитрецой глянул он.

– Да так. Просто я вырос на море, можно сказать, поэтому мне родным стал запах рыбы, берега, моря и палубы. Хотя и к этому тоже привык.

– Нет, я на земле рос. Ладно, давай руку, помогу дойти.

– Бросьте, сам доковыляю, – отстранился я.

– Думаешь, я дряхлый, да? Дал бы тебе, да и так больной. А ну, говорю, обопрись! – Вейко поднырнул под руку. – Уверенней! Давай, давай! Не сломаюсь.

Дед и вправду оказался крепким. Мы вошли в обеденный зал. Желудок приветствует его громче всех, словно старается побороть шум заведения. Организму нипочем ни огонь, ни чума, ни разорение, когда он хочет подкрепиться.

Разношерстный люд в основном ест, мало кто в полуденный час решился на выпивку. Мы отыскали свободное место и с облегчением бухнулись на лавки. В ожидании служки я стал разглядывать истерзанный временем стол, почти сразу зацепившись за вырезанное сердце. А в нем имена – Тоомас и Марина. Память тут же напомнила об обещании.

Служка выслушал наши запросы, кивая после каждого слова, и тут же унесся на кухню, начав кричать еще с порога.

Неожиданно моим вниманием завладела вошедшая в харчевню женщина. В длинном платье зеленого цвета, с декоративным шнурованным жилетом и очень роскошными формами, умело, без вульгарности, подчеркнутыми. На тонком плане от нее веет иначе, чем от остальных. Более того, хозяин за стойкой и несколько посетителей, коих я бы отнес к местным, тут же склонили головы.

Она кого-то ищет, прыгая взглядом от одного стола к другому. Завидев нас, двинулась навстречу.

Я вгляделся в мудрое и еще молодое лицо. Стало понятно, что женщина нашла, кого искала.

– Сударыня? – я с трудом встал и поклонился. Рукой приглашая занять мое место.

Она молча села, сопровождаемая удивленным взглядом блеклых глаз Вейко. Уже в свою очередь пристально вгляделась, сначала в деда, а потом в меня, занявшего место на другом конце лавки.

– Я София, здешняя глава.

– Вейко, простой торговец и путешественник, – с улыбкой ответил дедушка. – А это мой внучатый племянник Игорь. Бездельник и хулиган.

– Деда! – вполне серьезно возмутился я.

– Хорошо, – кивнула она, а потом повернулась ко мне. – Ты одарен, так?

Я быстро переглянулся с Вейко, и он едва заметно покачал головой. И я бы послушался, но маги чувствуют друг друга, а София из одаренных.

– Так и есть.

– Мы можем поговорить наедине? – неожиданно спросила женщина.

– Госпожа, – вклинился Вейко, – парень сейчас обессилен. Ему нужна горячая еда и отдых.

Женщина критически осмотрела меня и медленно кивнула.

– Хорошо, я подожду.

– Простите, – остро глянул на нее дед, – но что вам от него нужно? Прошу понять, Игорь на моем попечении и родня строго спросит, если с ним…

– Ему ничего не грозит, – спокойно сказал София, опустив взгляд сиреневатых глаз, украшенных шикарными ресницами, на моего провожатого.

– Но что тогда…

Женщина снова прервала, словно зная все, что Вейко может спросить:

– Мы оба одарены, и у меня есть острая, жизненно важная просьба к вашему племяннику, как к одаренному.

Дед снова заикнулся, но теперь София успела даже до слов:

– Я предчувствовала его приезд. Не волнуйтесь, все будет хорошо, – с этими словами вдруг эфир дрогнул, и на Вейко опустилась магия, похожая на то, чем владею я.

Лицо деда обрело безмятежность. Разум некоторое время сопротивлялся, что удивительно для человека без способностей, но вот уже последнее напряжение спало, и Вейко кивнул. Любопытство, что и так грызет меня, только усилилось.

Затмить его смог только голод. Принесенная еда свела с ума истосковавшийся по пище организм, я словно выпал из зримого мира, пока большая миска наваристого супа и приличный ломоть хлеба не оказались внутри. Осоловело нашел переливающийся взгляд Софии. Женщина с легкой улыбкой смотрела все это время.

– Так, – хлопнул себя по коленям Вейко, – кажется, забыл кисет в повозке. Схожу, покурю.

Возникла короткая пауза. Зал почти опустел, лишь за дальним столом двое богато одетых мужчин увлеченно что-то обсуждают, склонившись к столу. Служка носится туда-сюда, убирая со столов и нагибаясь погладить ласковую кошку, что еще недавно терлась и о мою ногу.

– Госпожа София, мне не терпится узнать, что же свело нас здесь?

Она ответила не сразу. Статная, мудрая и красивая. Возраста моей матери или старше.

– Некоторое время назад, – разомкнулись ее губы, – по тракту проезжал путник. Маг. Очень странный – я таких еще не встречала. Плохо говорил по-русски, но и на эстовском не пытался заговорить. Белокожий, высокий, хорошо развит, худощав. Вокруг глаз очень темные круги, а сами они ввалились и красные, словно долго не спал. Мы разместили его в лучшем доме, ибо останавливаться в гостином дворе он не пожелал. А дальше произошло неожиданное…