– Я бы действовал немного по-другому, вот и все. – Его взгляд смягчился. Он наклонился и нежно поцеловал ее. Болезненное чувство потери охватило Марию.

Она обняла его, ей вдруг отчаянно захотелось снова ощутить его близость. Ведь он заставил ее опять почувствовать себя живой, желанной, сексуальной.

Его бедра начали медленно двигаться. Физическая боль немного утихла под влиянием страстного желания, вспыхнувшего с новой силой. Она снова прильнула к нему и обвила его ногами.

Она извивалась под ним с громкими стенаниями, стараясь попасть в такт с движениями его плоти.

– О Боже...

– Так, Мария, так, – шептал он. – Давай, детка, давай... я уже не могу... ждать...

Он снова вошел в нее глубоко, наполнив ее обжигающим пульсирующим жаром.

Мария уже потеряла над собой контроль. На секунду ей показалось, что она поднялась на какую-то немыслимую вершину. Ее тело напряглось, но тут же ее пронзила горячая волна чистейшего удовольствия.

С тихим стоном удивления она откинулась на сбившиеся простыни. Ее тело все еще содрогалось от страсти, руки и ноги сделались ватными.

Он обнял ее и прижал к себе. Обессиленная, она прошептала:

– Неужели всегда так бывает?

– Нет, так почти никогда не бывает, – засмеялся он. Ей так о многом надо его спросить, но она поняла, что сейчас не время задавать вопросы. Возможно, время вообще никогда не наступит.

– Ты прав.

Он заправил влажную прядь волос ей за ухо.

– В чем?

– Ты действительно лучшее, что случилось в моей жизни.

– Я же говорил, что никогда не лгу.

Такого секса он еще никогда не испытывал.

Бешеный Пес посмотрел на мирно спавшую рядом с ним женщину и все никак не мог поверить в происходящее.

Она лежала на боку, положив одну руку ему на грудь. Ее бледное лицо, похожее на идеально вырезанную камею, обрамляли разметавшиеся по подушке, словно языки пламени, красновато-каштановые пряди волос.

Он смотрел на нее и удивлялся, какое удовольствие ему доставляет созерцать ее. Она совсем не похожа на женщин, с которыми он спал прежде. Они, конечно, в большинстве случаев были проститутками, но он никогда бы не подумал, что может быть такая разница. Те женщины спали, как мужики, открыв накрашенный рот. От них пахло текилой и дешевым табаком. За ночь тушь с ресниц размазывалась по лицу, создавая впечатление, что им подбили глаз.

Вот почему, не дожидаясь, когда они проснутся, Бешеный Пес обычно вставал пораньше и уходил.

Сейчас все по-другому. Он хотел спать с Марией. Именно спать. Лежать рядом, крепко обняв ее, и проснуться утром, когда солнце заглянет в окно.

Он все смотрел и смотрел. Ее кожа казалась мягкой и нежной, как шелк, уши маленькие и изящные. Дыхание ровное, розовые губы чуть приоткрыты, темные ресницы то и дело слегка подрагивали во сне.

Он остановил свой взгляд на ее губах, вспоминая, как она его целовала.

«Неужели всегда так бывает?»

Только сейчас он понял значение ее вопроса. Что он ей ответил? Да и ответил ли вообще? Но сейчас, лежа рядом с ней, ему неожиданно открылась правда.

Так бывает не всегда.

Так не было еще никогда.

Пришедшая в голову мысль заставила его нахмуриться. Разница между Марией и другими женщинами вдруг стала для него необычайно важной.

Он не мог сказать, в чем она, но вдруг испугался. Ему нравились проститутки, всегда нравились. Их легко завоевать и так же легко забыть, они никогда не удерживали его, когда наступало утро.

Бешеный Пес отодвинулся от Марии и стал тупо смотреть в стену. В первый раз маленький домик не показался ему местом заточения.

К горлу подкатил комок. Он здесь уже почти неделю, и стены должны бы давить на него. А он чувствовал, что ему здесь... уютно.

Уютно? Слово выплыло из ниоткуда. «Абсурд какой-то», – подумал он, улыбнувшись про себя.

«А что тут смешного? – тут же одернул он себя. – Чертовски страшно».

Он посмотрел на запертую дверь.

Надо бежать. Немедленно.

Он осторожно встанет с кровати и тихо оденется. Потом перекинет через плечо веревку мешка и исчезнет. Он делал так миллионы раз и никогда не оглядывался назад и не раскаивался в своем решении. Покинуть женщину для него всегда было просто и легко.

Он неохотно взглянул на Марию.

Не так-то легко.

Такая мысль ошарашила его. Опершись головой о деревянное изголовье кровати, он провел пятерней по волосам.

Что, черт побери, происходит?

Его охватило беспокойство. Что-то не так! В проклятом домике он действительно чувствует себя уютно, и ему не хочется уходить, даже после того как он переспал с Марией.

«Пока не хочется», – твердо уверил он себя, и короткое словечко «пока» принесло успокоение. Он пока не хочет уходить, но он не останется.

Мария проснулась не сразу: какой-то приятный сон удерживал ее. Она потянулась, зевнула и открыла глаза.

Ее взгляд остановился на соске, обросшем темными волосами.

Ее щека находилась на голой груди лежавшего рядом Бешеного Пса, которого она любовно обнимала.

Она вспомнила, что произошло ночью. Какие-то смутные образы промелькнули в ее голове. Краска бросилась ей в лицо: что она выделывала так разнузданно и агрессивно – оба раза? А что будет в третий раз...

Ей не верилось, что она чувствует себя замечательно. Сегодня ночью она преодолела самую большую преграду своего прошлого, и теперь она новая женщина. Свободная.

Счастливо улыбаясь, она подняла подбородок и посмотрела на мужчину, вернувшего ей способность смеяться.

Он смотрел на дверь. Что-то его явно беспокоило, но Мария чувствовала себя слишком счастливой, чтобы придавать этому значение.

Она потянулась, чувствуя, как от усталости болят мышцы.

– Господи, у меня все болит.

– Скоро пройдет, – почти машинально ответил он. Приподнявшись, она уперлась подбородком ему в плечо.

– Думаю, мне помогло бы, если бы мы проделали все еще раз. – Она поцеловала его в плечо, ощутив солоноватый вкус его кожи.

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Ты хочешь еще? Сейчас?

Мария знала, что ей надо бы казаться робкой и нерешительной, как подобает «приличной» девушке, но не испытывала подобных чувств.

Она ощущала в себе свободу.

Она только что открыла для себя новую сторону характера и не собиралась с ней расставаться.