— Слышал про Роллана из рода Кларисс? — неожиданно спокойно поинтересовался Дракула.

— Ах-ха…

— Хочешь последовать за ним?!

— Я п-пров-вожу к бос-су…

Дракула медленно разжал пальцы, брезгливо отряхивая руку: комарик, смирившись с тем, что должно произойти, пошире распахнул ворота, пропуская его внутрь, но тут его взгляд упал на нас с Вовкой… Видели бы вы его глаза…

— Ну и? — резко проинтересовался Дракула.

— Следуйте мной, — прошипел вампир, развернулся и направился к дому. Крикнув на ходу: — Карл, закрой ворота!

Уже поднимаясь по лестнице наверх, я тихо поинтересовался у Дракулы, не особо, впрочем, надеясь на получение ответа:

— А кто такой Роллан? — имя казалось смутно знакомым, но где и когда я его слышал?

Как ни странно, но ответ я все-таки получил. Довольно, конечно обтекаемый, но…

— Он погиб пять дней назад. Вы видели.

Это что, та милая «змейка»? Гм… да уж…

Больше вопросов не возникло.

Господин, первым из двух назвавшийся Дракулой, был на третьем этаже, в огромном зале, выполнявшем, по-видимому, роль библиотеки. Вдоль стен стояли уходящие под потолок стеллажи с книгами, поблизости от двери расположился глубокий мягкий диван, а неподалеку от него, на столе в углу комнаты, мерцал ровным голубым светом плоский монитор, а сам хозяин дома, одетый в строгий черный костюм, сидел в удобном кресле и, неспешно отхлебывая алый напиток из золотого (или позолоченного) бокала, листал книгу в черном кожаном переплете.

Все это я успел разглядеть за те несколько секунд, как мы вошли в комнату и «комарик» неловко сообщил:

— Босс… Вот они… Хотели…

Вампир оторвался от изучения книги, медленно поднял голову… Тонкая полоса шрама страшной, почти багровой, нитью проступила на щеке, заиграли желваки…

— Вон!

— Но… Босс… я тут привел… я не при чем… они…

— Пошел вон!!!

«Комарика» как ветром сдуло.

На несколько долгих, очень долгих, секунд наступила какая-то странная, тягучая как патока, тишина, которую неожиданно разорвал голос «Черного плаща»:

— Добрый вечер… Раду.

И вновь наступила мертвая тишина… Не знаю, как Вовка, а я просто переваривал услышанное. Лично мне имя Раду говорило только… В общем, если мне не изменяет мой склероз, так звали… брата Влада Цепеша… но… Это ведь не может быть он?!.. Или может?

— Здравствуй… Влад… Давно не виделись… — акцент, по-прежнему звучавший в голосе, придавал речи легкую изюминку.

Лицо «Черного плаща» оставалось бесстрастным:

— Не скажу, что эта встреча меня радует.

Раду (и все-таки, почему он представился нам Владом?!) позволил себе легкую улыбку:

— Взаимно, братец, взаимно…

Значит… Все-таки… Но как это возможно?! Я же точно помню! В тех книгах, что я нашел, говорилось, что Раду чел Фрумос (невольно вспоминается Фэт Фрумос из прочитанных в детстве сказок…) правил Валахией после Влада Цепеша! Да и прозвище Владикова братца как-то не вяжется со шрамом через всю морду лица!

За спиной заскрипела дверь. Меня резко оттолкнули, а в следующий момент, совершенно невежливо отодвинув Вовочку и Цепеша (и если Вован, скептически хмыкнув, промолчал, то Влад — явно начал закипать…) в комнату вломился уже виденный когда-то «шкафчик», волоча за руку, упирающуюся девушку… Аня?! Она-то здесь откуда?!

Отшвырнув девушку к стене, «шкафчик» бодро сообщил:

— Босс, она следила за домом.

Аня?! Следила?! С ее то характером тургеневской девушки?! Да ни в жизнь не поверю!

— Пшел вон! — нетерпеливо бросил Раду (добрый он, просто слов нет! Видно, это семейное…)

«Шкафчик», решив, что спорить дороже выйдет, мгновенно исчез, а я протянул руку, осторожно помогая девушке встать:

— Ты как?

— Ничего, — слабо улыбнулась она.

— А что здесь делаешь?! — влез любопытный Вовка.

Девушка бросила на него короткий взгляд и как-то резко покраснела:

— Понимаешь…

Договорить она не успела:

— «Босс»?! — подобно удару кнута хлестнул ледяной голос Цепеша (ну слава богу, хоть определились, кто есть ху…). — Ну и обращение! Как низко ты пал, Раду!

— Я?! — взвился вампир. — Да как ты смеешь?! Это по твоей воле я стал таким! Это твой гайдук полоснул саблей мне по лицу, а ты…

Дальше речь на русском прервалась, и понеслись высказывания на незнакомом мне языке.

Пару лет назад я слышал фразы на греческом. Этот язык напоминал мне именно его, хотя явно к нему и не относился… Подожди, как я слышал, что по мелодике, хотя они и находятся на в совершенно разных ветвях индоевропейской семьи, к греческому близок турецкий… Я не говорю об одинаковых словах, родстве, совсем нет! Просто именно ритмика, мелодика схожи…

Эх, говорила мне мама — «Андрей, возьми третьим языком — турецкий, будешь мне Таркана переводить»…

Выкрикнув довольно длинную фразу, Раду на мгновение замолчал, но уже в следующее мгновение… Теперь его речь напоминала нечто среднее между западно- и восточно-европейскими языками… Исходя из того, откуда эти вампиры родом…

Говорил мне Ромка — «Андрей, возьми третьим языком — румынский, будешь мне O-Zone дублировать»…

В какой-то миг Раду не хватило воздуха, он замолчал, и в тот же миг в разговор вступил Влад… В отличие от истеричного «Бандероса» «Черный плащ» был совершенно спокоен, но почему-то его короткие чеканные фразы заставляли чел Фрумоса бледнеть и сжимать кулаки. В начале было сказано несколько слов на румынском, потом обронено несколько фраз на турецком, а вслед за этим пошел такой родной немецкий (немного, правда, устаревший, но все-таки…). И вот тогда-то я понял, почему так бледнел Раду…

Немецкий матерный — не мой конек. Впрочем, как и нищий английский. Я предпочитаю французский — язык Дюма, Гюго и Бержерака (кстати, если порыться по их книгам, можно найти кучу интересных высказываний!). Но я отвлекся…

В общем, из кучи высказанного Владом, я понял не так уж много. Но вот из того, что понял…

Сперва «Черный плащ» сказал (и все таким спокойным-спокойным тоном!), что… гм… как бы это помягче… состоял с Раду в близких интимных отношениях… Потом высказался на тему, что мама Раду была дамой не самого тяжелого поведения… Ну и наконец бросил что-то на тему «в гробу я тебя видел в белых тапочках». Дальше был еще длиннющий монолог, но больше я в его трехэтажных выражениях ничего не понял.

Чуточку осмелев, Аня дернула меня за рукав и шепотом спросила, прислушиваясь к продолжающемуся монологу: