Я сомневалась. Непривычно было делиться личными переживаниями с другими, но в Мэйми чувствовалась какая-то особая теплота, и я ощутила, что могу полностью ей довериться.

Я закрыла пудреницу и убрала ее обратно в сумочку.

— Вы представляете, какая ссора за этим последовала.

— Он… Он признал это, так? — спросила Мэйми.

— Нет, — ответила я устало. — Говорит, это не то, чем кажется.

— Что же, может, это правда. — В ее лице было столько надежды, что я почувствовала, словно это мне нужно ее подбодрить.

— Было бы легко в это поверить, случись это первый раз, — проговорила я, глядя на свое бесстрастное отражение. — Но это происходит не впервые. Далеко не впервые.

— О… Понимаю.

Я изобразила улыбку. После того как я рассказала об этом, мне действительно стало легче.

— И у него всегда есть объяснения. По части извинений он мастер. До сих пор я всегда ему верила. Но намного проще дать объяснение снимку женщины, которую ты ведешь под руку, чем фото, где ты ее целуешь.

— Он ведь ужасно красив, — сказала Мэйми рассеянно. — И женщины наверняка преследуют его целыми стаями… — Внезапно она покрылась румянцем. — Это было неуместно… Извините. Иногда я начинаю говорить, не подумав…

Я рассмеялась:

— Не нужно волноваться об этом. Приятно и ужасно редко, когда люди говорят то, о чем действительно думают.

— Я имела в виду только то, что женщины, должно быть, бросаются на него и без поощрения.

— Да, но ему не обязательно всякий раз ловить их в объятия.

Мэйми грустно улыбнулась:

— Конечно, вы правы. Но сегодня вы вместе. Вы разобрались с этим? Не думали… Не думали о разводе?

— В Англии развестись не так уж просто, — произнесла я с осторожностью.

Она кивнула:

— Понимаю, тут это намного сложнее. В Америке весь процесс занимает шесть недель — если, к примеру, отправитесь в Рино*. Я бы даже сказала, что это слишком легко.

Шесть недель… Если бы в нашей стране все обстояло так просто, были бы мы с Майло до сих пор женаты?

— В Англии так легко получить развод нельзя, — заметила я. — Нужно доказать измену. Я слышала о парах, которые хотели развестись, но не могли, так как оба были верны. Мужу тогда приходится подстроить свою «поимку» в отеле с другой женщиной.

— Возмутительно, — прошептала Мэйми.

— Насколько я понимаю, чаще всего вину берет на себя муж. Ну, в моем случае и притворяться не надо.

— Мне очень жаль, — вздохнула Мэйми. Меня тронули ее переживания. Еще чуть-чуть, и я сама бы принялась ее успокаивать.

— Ничего еще не решено, — сказала я. — Но если к тому придет, я найду в себе решимость.

Она утешающе коснулась моей руки.

— Я надеюсь, у вас все будет хорошо, Эймори, честное слово.

— Спасибо вам, Мэйми.

Надеяться можно сколько угодно…

Я достала помаду из сумочки, и тут мне в голову пришла кое-какая мысль.

— Да, забыла спросить: вы нашли сережку? — поинтересовалась я, нанося новый слой помады.

— Сережку? — повторила она в недоумении, пряча ярко-рыжую прядь за ухо.

— В доме лорда Данмора я встретила мистера Дуглас-Хьюза, и он сказал, что ищет сережку, которую вы потеряли на балу.

Мэйми едва заметно удивилась, прежде чем поднялась на ноги.

— Ах да, — ответила она после паузы. — Я нашла ее в машине. Пожалуй, нам пора возвращаться в компанию.

Увы, меня разочаровала ложь Мэйми. Я хотела это разумно объяснить, но не могла: зачем супругам утверждать, что она потеряла на балу сережку, если никаких сережек на ней не было и в помине? Это казалось подозрительным и нагоняло на меня тоску.

Когда мы попрощались с компанией и покинули ресторан, я все еще думала об этом.

— Надо признать, дорогая, сыграно это было превосходно, — сказал Майло, когда мы вышли на свежий ночной воздух.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась я невинно, хотя прекрасно понимала, о чем он.

— Ты искусно притворилась, что мы собираемся поговорить, а на деле оказалось, что я стал частью твоего маленького плана.

— Мы говорим сейчас, разве нет? — спросила я, подходя к машине.

Но прежде чем мы добрались до нее, Майло взял меня за руку.

— Подожди, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой, Эймори.

— Сделаем это на обратном пути.

— Рядом с Маркхемом? — Он пытливо поднял брови.

Я вздохнула:

— Ну ладно. Когда приедем, можешь зайти ненадолго.

— Ты прекрасно знаешь, нам не удастся нормально поговорить, когда за углом прячется Винельда.

— Да она уже наверняка спит.

— Я хочу побыть с тобой наедине, — произнес Майло тихо, и я постаралась не выказать дрожь, которую вызвали эти слова. Я решительно не собиралась этим вечером пасть жертвой его обаяния.

— Зачем? — осведомилась я с вызовом.

— Затем, что мне нужно кое-что тебе сказать.

Я задумалась, и Майло принял мое молчание за согласие.

— Я остановился в «Ритц». Можно поговорить там.

— Вряд ли, Майло.

— Почему нет?

Наши глаза встретились, и я прочитала вызов в его взгляде. Не то чтобы я ему не верила. Скорее я не верила самой себе. Когда дело касалось мужа, я, говоря откровенно, становилась слишком ранимой… Я колебалась. Смехотворная, безнадежно романтическая часть моей души верила, что это шанс все исправить.

— Пожалуйста, — добавил он нежно. — Ненадолго.

Я вздохнула, не желая спорить ни с ним, ни с собой:

— Пусть так. Но ненадолго, ладно?

После короткой поездки мы остановились у грандиозного пылающего ярким светом входа в гостиницу. Майло помог мне выйти из машины. Становилось все холоднее, и я отлично сознавала, как тепло находиться рядом с ним.

— Маркхем, буду через час, — сказала я.

— Понял, мадам.

Майло взял меня под локоть, и мы прошли по блестящему вестибюлю гостиницы к лифту.

Мы прибыли на его этаж; прошли по длинному укрытому ковровой дорожкой коридору; наконец попали в номер. Майло включил свет, и я осмотрелась. Прихожая была просто прекрасна: высокие потолки, стены цвета слоновой кости, ковры, дорогая мебель вокруг мраморного камина… Сквозь открытое французское окно я видела примыкающие к комнате спальню и ванную.

Майло помог мне с плащом. Затем я села на синий с желтым диван, а он заказал для меня кофе и налил себе выпить. Было странно гостить у собственного мужа, и вдобавок не хотелось обсуждать брак — по крайней мере сейчас.