Следующей жаловалась женщина. Адвокат. Но не по поводу профессиональных вопросов. У нее пропал без вести муж. Беднягу нашли тем же вечером возле дачи. Мертвым. Сердечный приступ. Отвезли в областной морг. Соответственно оповестили жену, которой пришлось приехать опознавать тело. Приехал с ней оперативник из отдела по розыску. Мужа женщина опознала, подписала протокол. Не особо вчитываясь, потому что мешали слезы и эмоции. Прочитала после, когда брала бумаги для оформления похорон. И пришла в ужас. Розыскник вместо бланка для опознания трупов использовал бланк для опознания живых людей. А живых, в отличие от покойников, опознают не поодиночке, а в компании. В результате протокол выглядел примерно так: «Неизвестному мужчине было предложено занять место среди еще двух неизвестных мужчин. Он выбрал место в центре… На вопрос — кто из троих ваш муж, гражданка Петрова уверенно указала на мужчину, лежащего в центре…» Ну и в таком духе. Как позже объяснил розыскник, у него закончились бланки и он использовал тот, что был под рукой. «Че такого?» Однако женщина посчитала это цинизмом, глумлением над скоропостижным мужем, написала жалобу в прокуратуру, руководству полиции и в отдел собственной безопасности до кучи. Еще какой цинизм. Циничней только реалити-шоу «Шахидки», идущий по полуфедеральному каналу «Насилие».

И вот этим придется заниматься, когда она станет начальником отдела гласных проверок. С другой стороны, сама хотела работу поспокойней. Звание, опять-таки, строгий распорядок. От и до…

А не заскучает ли? Вернее, не закиснет ли? Особенно когда рядом тот, кто на все распорядки плюет.

Господи, опять все мысли о нем… Он еще не рядом и, возможно, рядом не будет никогда…

Она отложила жалобу, взяла «корочки» на Копейкина. Открыла страничку с распечатанным фото. Можно было и не печатать, но она распечатала, чтобы дело было потолще. При любом исходе толщина приветствовалась. «Во сколько наработали!»

Профиль, фас… Сколько написано, сколько исследовано, а так никто и не узнал, почему влюбляешься в одного, но не замечаешь другого, возможно более интересного с точки зрения внешности. Вон тот же Бойков поинтересней Копейкина будет, да только Ольга смотрит на Колю исключительно как на соседа по кабинету. Ни один нерв не дрогнет. А когда Копейкин до нее дотронулся, чуть током не убил. Ноги подкосились.

И никто, наверно, этого не узнает, не просчитает. В этом и есть самое великое таинство. Чтоб никто не просчитал и не вмешивался.

Она улыбнулась, вспомнив анекдот, рассказанный Колькой. Мужчина должен жениться три раза. Первый — по расчету, чтоб жена родила детей. Потом она растолстеет, подурнеет, и можно жениться второй раз — по любви, на молодой красавице. А когда ты сам растолстеешь и подурнеешь, и она тебя бросит, жениться третий раз — на немке. Потому что они хорошо за могилами ухаживают.

Копейкин, наверно, сейчас в поиске второй жены. По любви…

Хватит! Сколько можно! Копейкина завтра посадят, и любви конец.

Она набрала номер Бойкова:

— Коля, что-нибудь есть? Новое?

— Он радио включил!

— Что? Какое радио?

— Наше радио! Куда глазок спрятан. Сидим, музыку слушаем! Концерт по заявкам! Виктора Цоя!

— А сам что делает?

— С теткой какой-то треплется!

— Ладно… Если что нового, позвони.

Опять тетка…

Тихо, тихо, может, это свидетель, потерпевшая… В конце концов, жена бывшая.

Ревность поганая. Опять гложет…

Глодала до трех. Медленно, со смаком. Как опытный садист-инквизитор, закручивающий гайки на испанском сапоге. В три Ольга позвонила Бойкову и, сославшись на самочувствие, сказала, что поедет домой. Новостей не прибавилось. Копейкин отдел покидал только на обед, в тайник не залезал.

По пути домой она заскочила в супермаркет и купила нужные продукты. Одними разговорами Копейкина возле себя не удержишь.

Снова, как и перед визитом к нему, больше часа сидела у зеркала, наводя макияж. Она должна быть в полном вооружении.

Она должна его удержать! Она спасет его!

* * *

Без пятнадцати семь она стояла возле старого причала, у которого давным-давно никто не причаливал. Кроме бутылок, мусора и утопленников, плывших иногда по течению. Сооружение представляло собой бетонный прямоугольник, одной стороной положенный на берег. Противоположная сторона покоилась на сваях, уходящих под воду. К причалу прилагалось административное здание — одноэтажный домик красного кирпича, торчащий из густых зарослей бурьяна. Все, кроме стен и крыши, было из домика украдено, и теперь его использовали в качестве гостиницы лица без определенного места жительства и нелегалы-гастарбайтеры. Либо тусовались подпольщики-оппозиционеры, объявленные в розыск за хранение наркотиков.

Еще лет десять назад все было по-другому. К причалу приставали небольшие пассажирские суда и катера, курсировавшие между городками, стоявшими на реке. По воде, например, можно было добраться до соседнего Зареченска всего за полчаса, тогда как на машине уходил час с лишним.

Юрьевский речной порт принимал большие лайнеры, для транзита мелочовки служил этот причал.

Но благосостояние народа росло и крепло, машины стали не роскошью, а средством, поэтому сплав по реке теперь считался дурным тоном. Лучше ехать в своей машине, чем плыть на чужой посудине. Соответственно, причал перестал окупаться. Его же надо содержать, ремонтировать. А после того, как деньги, выделенные из бюджета на его поддержание, уплыли по речке в Швейцарию или Австрию, он закончил свой трудовой путь. Выкупать домик никто не торопился — что с ним делать? Место слишком неудобное, даже склад не устроить. А вкладываться в восстановление предприятия и подавно не имело смысла. Сносить тоже не стали — вдруг власть поменяется, и у народа отберут машины. Либо кончится бензин, и все перейдут на уголь.

От дороги вниз к причалу вели старые бетонные ступени, тоже поросшие бурьяном.

Ольга выбрала это место не случайно, хотя логичней было бы назначить встречу в центре или более людном месте. Она всегда приходила сюда, чтобы принять какое-нибудь важное жизненное решение. Своего рода ритуал. Глупость, наверное, но… Здесь работал ее отец. Главным инженером. Сидел в домике, в своем кабинете, куда очень часто приводил дочь. Иногда они ночевали здесь на старом диване. Странно, она любила ночевать здесь больше, чем дома. Домик казался огромным, как и многое в детстве.

Человека всегда тянет туда, где ему было хорошо. К рецидивистам это утверждение не относится. Хотя как знать?

Сейчас с причала ловила рыбку парочка пенсионеров. Стайка пацанов бесилась на небольшом пляжике, наплевав на температуру воды и вечернее время. Она тоже когда-то купалась здесь и тоже плевала. И на нее тоже ругались рыбачки, грозя пустить на рыбий корм.

Копейкин не опоздал. В отличие от Ольги, в его внешнем образе ничего не изменилось. Ни прически, ни гардероба. Все та же жилетка, джинсы. Машину он бросил прямо напротив причала, легко сбежал вниз. По шпионской привычке бегло осмотрел окрестности.