Вешая в шкаф рубашки, он услышал стук в дверь. Звук шел от двери, которая, похоже, вела в соседнюю комнату. Тут же дверь открылась, и вошла девушка.

Она была старше Грега, но ненамного. Кожа у нее была цвета темного шоколада. На ней было платье в горошек, под мышкой – небольшая сумочка без ручки. Она широко улыбнулась, демонстрируя белые зубы, и сказала:

– Привет! А я живу в соседнем номере.

– Я понял, – сказал он. – А ты кто?

– Джеки Джейкс, – ответила она, протягивая ему руку. – Я актриса.

Грег пожал руку уже второй очаровательной актрисе за один час. У Джеки был озорной вид, и это понравилось Грегу больше, чем подчиняющее обаяние Глэдис. Он взглянул на ее темно-красные, красиво изогнутые губы и сказал:

– Отец сказал, у него для меня подарок. Это ты?

Она хихикнула.

– Я, наверное. Он сказал, что ты мне понравишься. Он будет снимать меня в кино.

Грег понял расклад. Отец догадался, что ему будет неприятно дружески общаться с Глэдис. Джеки была его наградой за покладистость. Он подумал, что должен, наверное, отказаться от этой взятки, но не мог устоять.

– Ты отличный подарок, – сказал он.

– У тебя заботливый отец.

– Он замечательный, – сказал Грег. – И ты тоже.

– Какой ты милый… – Она положила свою сумочку на комод, шагнула к Грегу, встала на цыпочки и поцеловала его. Ее губы были мягкими и теплыми. – Ты мне нравишься, – сказала она. Потом положила руки ему на плечи. – Какой ты сильный.

– Я играю в хоккей с шайбой.

– С таким парнем девушка в безопасности… – Она обхватила его лицо обеими руками и снова его поцеловала – уже более долгим поцелуем. Потом вздохнула и сказала: – Я думаю, мы здорово проведем время.

– Ты думаешь?..

Вашингтон все же был южный город, с сильной сегрегацией. В Буффало белые и черные, как правило, могли есть в одних ресторанах, пить в одних барах, но здесь – совсем другое дело. Грег не знал, какие здесь законы, но был уверен, что в реальной жизни белого мужчину с черной женщиной ждут неприятности. Удивительно было уже то, что Джеки занимала комнату в этом отеле: должно быть, это устроил Лев. Но, конечно, и речи быть не могло, чтобы Грег и Джеки шлялись по городу вчетвером со Львом и Глэдис. Как же, интересно, они здорово проведут время? Ему в голову вдруг пришла поразительная мысль: вдруг она хочет лечь с ним в постель?

Он положил руки ей на талию, чтобы притянуть к себе и снова поцеловать, но она отстранилась.

– Мне нужно принять душ, – сказала она. – Дай мне несколько минут.

Она повернулась к нему спиной и исчезла за дверью в другую комнату, плотно закрыв ее за собой.

Он сел на кровать, пытаясь привести мысли в порядок. Джеки хотела сниматься в кино и, похоже, была согласна использовать для продвижения секс. Конечно же, до нее множество актрис, и черных и белых, пользовались этой стратегией. То же самое делала и Глэдис – спала со Львом. Грег с отцом были счастливчиками, снимавшими сливки.

Он увидел, что она забыла свою сумочку. Он взял ее и попробовал открыть дверь. Оказалось не заперто. Он вошел внутрь.

Она говорила по телефону, стоя в розовом купальном халате.

– Да, отлично, без проблем, – сказала она. Ее голос казался более взрослым, и он понял, что с ним она говорила тоном маленькой девочки, который не был для нее естественным. Увидев его, она улыбнулась и сказала: – Пожалуйста, не соединяйте меня ни с кем. Я не хочу, чтобы меня беспокоили. Спасибо. До свидания.

– Ты оставила, – сказал Грег, подавая ей сумочку.

– Тебе просто хотелось увидеть меня в халате, – кокетливо сказала она. Спереди халат не очень-то прикрывал ее грудь, и Грег видел чарующие формы безупречного коричневого тела.

Он широко улыбнулся.

– Нет, но я рад, что увидел.

– Возвращайся к себе. Мне нужно в душ. Может, попозже увидишь больше.

– Ничего себе, – сказал Грег.

Он вернулся в свою комнату. Это было потрясающе. «Может, попозже увидишь больше…» – повторил он вслух самому себе. Какая девчонка так скажет!

Он почувствовал возбуждение, но не захотел его снимать сам, когда настоящий секс так близко. Чтобы отвлечься, он стал дальше распаковывать вещи. У него был дорогой бритвенный набор – бритва и кисточка с перламутровыми рукоятками, подарок матери. Он положил их в ванной, размышляя, произведут ли они на Джеки впечатление, если она их увидит.

Стены были тонкие, и он услышал из соседней комнаты звук льющейся воды. Им завладела мысль о ее обнаженном мокром теле. Он попытался сосредоточиться на раскладывании в шкафу носков и нижнего белья.

А потом он услышал ее крик.

Он обмер. Какое-то мгновение он был так ошарашен, что не мог пошевелиться. Что это могло означать? С какой стати ей так орать? Но она снова закричала, и это вывело его из ступора. Он распахнул дверь между их номерами и шагнул в ее комнату.

Она была голая. Он никогда еще не видел в реальной жизни голую женщину. У нее были заостренные груди с темно-коричневыми сосками. Волосы на лобке были черные, упругие. Она стояла, прижавшись к стене и безуспешно пытаясь прикрыть наготу руками.

Перед ней стоял Дейв Рузрок, по его аристократической щеке тянулась двойная царапина – видимо, оставленная розовыми лакированными ногтями Джеки. На широком лацкане белого двубортного пиджака Дейва была кровь.

– Уберите его от меня! – взвизгнула Джеки.

Грег замахнулся. Дейв был на дюйм выше, но он был старик, а Грег – юноша атлетического сложения. Удар пришелся Дейву в челюсть – скорее случайно, чем намеренно, – и Дейв покачнулся, а потом упал на пол.

Наружная дверь открылась.

Вошел широкоплечий служащий отеля, которого Грег недавно видел. Должно быть, у него есть служебный ключ, подумал Грег.

– Я – Том Кранмер, штатный детектив отеля, – сказал служащий. – Что здесь происходит?

Грег сказал:

– Я услышал, как она закричала, вошел – а тут он.

– Он пытался меня изнасиловать! – сказала Джеки.

Дейв с трудом поднялся на ноги.

– Это неправда, – сказал он. – Мне сказали прийти в этот номер на встречу с Солом Старром.

Джеки начала всхлипывать.

– Ну вот, теперь он начнет заливать!

– Пожалуйста, наденьте что-нибудь, мисс, – сказал Кранмер.

Джеки надела свой розовый банный халат.

Детектив снял трубку гостиничного телефона, набрал номер и сказал:

– На углу обычно дежурит полицейский. Пусть он немедленно придет в вестибюль.

Дейв уставился на Грега.

– А ты, похоже, пешковский ублюдок, а?